— Отнеси это в архив и на сегодня мы с бумагами закончим. — Гислен сдал кипу рукописей на руки адъютанту и тот поспешил ретироваться в сторону библиотеки дворца. Сам же носитель фамилии Боссе развернулся к окну, за которым ветер гонял бесконечный поток снежной крупы по небесам. Быстронаступающая тьма пожирала остатки света в этом мире и светило спешило скрыться за горизонтом — день подходил к логическому завершению уступая права ночи.
Треск поленьев в камине заставил капитана вернуться от созерцательного ступора в реальность, суровую и тяжелую, в которой стоило не созерцать, а что-то делать. Собственно, делом Гислен и занялся — он начал одеваться потеплее, после чего размеренным шагом направился на рандеву со своими товарищами, естественно перед этим заперев дверь и оставив стражу.
Рандеву предстояло долгое, обстоятельное и продуктивное. Сам Гислен ожидал любого результата и любого соотношения сил после разговора, здраво считая, что отрицательный результат будет тоже результатом.
В конце-концов, сразу станет понятно есть ли у нас и империи шансы встретить рассвет нового дня в будущем. — Боссе был серьезен, намерения его были не менее серьезными. Человеку, решившему всё изменить, не престало думать о глупостях.
Но это не значит, что задуманное не вызывало внутреннего трепета. Всё таки, не каждый день пытаешься организовать заговор. И, как заведено, один человек при этом решительно ничего не может, а значит...
Своих потенциальных помощников Гислен подобрал из своих же товарищей. Часть командиров копий и телохранителей императора, все из свободных от дежурств и особых поручений.
Надеюсь, вы оделись потеплее, как и было условлено. — Боссе ухмыльнулся останавливаясь у ворот ведущих во внутренние двор и сады. В эту суровую пору там хозяйничал только ветер со снегом и прислуга очищающая пространство от этого снега по мере возможности пока днем светит солнце — иным там делать было попросту нечего в течении дня, а после быстрого побега светила за горизонт и подавно.
Мужчина спокойно замер перед переходом ожидая остальных. Гвардия был пунктуальна, все как на подбор — без самодисциплины в их рядах было нечего делать. Недалеких слепцов это тоже казалось и, как надеялся Гислен, таких среди них не было и не заводилось за последние годы. Они все прошли долгий путь вместе, наблюдая взлет и падение Орлея из, так скажем, первых рядов. Так что, капитан больше рассчитывал на понимание, чем на осуждение или предательство братьев и сестер по оружию.