„Меня всегда занимал вопрос: что случилось с сером Брандисом Серебряный Шлем после падения эльфийских Долов? Лорд Деметрий — единственный убитый витязь, — погиб еще до победы, но сестра Амити и Брандис выжили. Амити основала Церковь, ее имя в истории повторяется снова и снова. Брандис же исчез после столкновения с эльфийкой Линдиране — последним Изумрудным Рыцарем.

Я решил разобраться в этой тайне, подозревая о существовании легенд, неведомых даже долийцам. Ответ ждал меня в строках забытой песни, добытой мною почти что из небытия.

Воистину, кто мог смириться с тем, что уничтожил целый народ?“

— Лорд Авери Монтсиммарский, 9:39 Века Дракона

„Вступил в долину он с конем,
Сюрко, кольчуга, шлем на нем
Жгли взор серебряным огнем,
Как будто зеркала.

Стоял эльфийский строй пред ним,
Непримирим, неколебим,
Хоть эльфы знали: нынче им
Не выйти из котла.

Был знойный воздух сух и тих,
Достойный сын родов людских,
Призвал он миром сдаться их,
Он не хотел им зла.

Но краток эльфов был ответ,
И, исполняя свой завет,
Те с криком в бой пошли на Свет,
Им гордость сердце жгла.

Когда наметилась луна,
Была рать эльфов сметена,
И только мечница одна
Стояла, как была.

Он не хотел ее губить.
"Сдавайся! — крикнул.— Будешь жить!"
Но взгляд ее был туг, как нить,
И колок, как игла.

Он щит в печали опустил;
Никто из них не уловил,
Как лук натянут где-то был
И пущена стрела.

В него направленный клинок
Скользнув из пальцев, возле ног
Упал, и капля на песок
Карминная стекла.

Спадала по плечам, черна,
Волос распущенных копна...
Он подхватил ее. Она
Была не тяжела.

И тут восторгов грянул шквал.
Победу люд торжествовал,
Лишь он один не ликовал
И не поднял чела.

Эпоху эльфов хороня,
Стоял он до исхода дня.
Казалось, и его броня
Вдруг сделалась тускла.

Не в силах горечь превозмочь,
Взяв меч эльфийский, рыцарь прочь
С молитвой двинулся, и ночь
Его к себе взяла.

Уехал, скажут, на восток;
Сложив под дерево клинок,
Остался рядом, одинок,
Как скорбная скала.“
оригинальный текст

„Хотя некоторые из моих современников спорят, был ли Пятый Мор настоящим Мором или спонтанным выходом на поверхность большого количества порождений тьмы, историки сходятся в том, что начался он в болотах Диких земель Коркари на юго-восточной границе Ферелдена в году 9:30 века Дракона.

Король Кайлан Тейрин среагировал на опасность молниеносно. Собрав королевскую армию и всех Серых Стражей в стране, он обратился за поддержкой к ферелденской знати. Огромное войско расположилось в руинах Остагара, рассчитывая перехватить орду до того, как она достигнет поселений. Но план не удался.

Порождения тьмы разбили защитников Остагара. Король и значительная часть армии погибли. Орда двинулась на беззащитный Ферелден. Из Серых Стражей уцелели только двое. Неизвестным образом им в руки попали старые военные договоры, обязывающие разумные народы объединиться против порождений тьмы. Стражи добрались до цитадели Кинлох, резиденции ферелденского Круга, и призвали на помощь магов.

Стремясь найти новых союзников, Стражи отправились на поиски долийских эльфов в лес Бресилиан. Эльфы не смогли присоединиться, но вместо них Стражи нашли других союзников – оборотней, словно по зову явившихся из ферелденских сказаний.

Желая заполучить в союзники гномов, Стражи отправились на Глубинные тропы. Им предстояло разыскать Совершенную Бранку, чтобы та положила конец смуте в Орзаммаре. Бранка не только разрешила вопрос о престолонаследии, но и открыла древний секрет производства големов. Армию пополнили воины из камня и стали. Белен Эдукан стал королем Орзаммара, и гномьи армии отправились на поверхность. Однако, несмотря на все успехи, главные испытания были впереди.

В надежде собрать войска ферелденской знати Стражи разыскали эрла Эамона, дядю короля Кайлана. Но, прибыв в Редклиф, они узнали, что эрл болен и находится при смерти. Его рыцари отправились на поиски легендарного праха Андрасте – единственной надежды эрла на спасение. Ко всему прочему деревню рядом с крепостью заполонили восставшие мертвецы. Стражи нашли демона, управлявшего мертвецами, и остановили его, после чего присоединились к поискам лекарства для Эамона.

Никто не знает, действительно ли Стражи нашли последнее пристанище Госпожи нашей Андрасте, но найденное ими средство исцелило эрла Редклифа. После его выздоровления Эамон Геррин созвал Собрание земель и вместе со Стражами отправился в Денерим.

Собравшиеся лорды и леди Ферелдена признали тэйрна Логэйна виновным во множестве преступлений. Его приговорили к вступлению в Серые Стражи для искупления вины. После этого Собрание земель засвидетельствовало обручение королевы Аноры с младшим сыном тэйрна Брайса Кусланда, одним из двух Стражей, переживших Остагар. Затем аристократы предоставили свои армии для борьбы с Мором.

Бой с архидемоном состоялся в Денериме. Архидемон был повержен, но дорогой ценой. Большая часть города была разрушена. Армию возглавляли Серые Стражи, которые потом были удостоены высочайших почестей.

Пятый Мор окончился так быстро, что в других частях Тедаса даже не поняли, что он начался. Потери, понесенные при Остагаре и в Денериме, всерьез подорвали безопасность королевства. Южный Ферелден, от Диких земель Коркари до границы баннских владений, по сей день представляет собой безжизненную пустошь. Никто не знает, как повлияет это событие на другие земли и как скоро это произойдет.“

– Из книги "Изучение Пятого Мора", написанной сестрой Петриной, церковной ученой.

„Позволь поправить тебя, ученик. Хотя магия крови и вправду неотъемлемо вплетена в историю Тевинтера, есть весомые причины — помимо увещеваний Церкви, — настороженно смотреть в сторону этих искусств. Вспомни о древних магистрах, решивших составить карту самой Тень. Быть может, и достойная цель, но цена была велика. Когда заклинания истощили лириумную подпитку, магистры пролили кровь бессчетных рабов. Для чего? Переменчивая природа Тени свела саму попытку на нет, а такое обилие смертей сделало магистров легкой добычей для демонов. Бездарная растрата!

Некоторые до сих пор с благоговением вспоминают Тирену Скалу, применившую магию крови против кунари в веке Стали. Говорят, она рассекла себе плоть на берегу Марнас Пелл, едва появились дредноуты, и обратила силы против экипажей, вскипятив кровь в их жилах. Хороший прием для террора, но направлять его против кунари? Это лишь прибавило им решимости при осаде портов Карастеса. А магистр Калантус — набитый дурак, решивший, что магия крови поможет ему стать «Возвышенным»? Тридцать три раба погибло в том ритуале, а Калантус превратился в такого кошмарного одержимого, что его собственные ученики выцарапали себе глаза, едва это завидев.

Ты упоминаешь влюбленных Крещенцу и Серафиниана. Да, Серафиниан отдал собственную кровь, дабы излечить Крещенцу от истощения, и Крещенца прожила долгую жизнь. Но если даже в самых благородных случаях применения магии крови должен погибнуть добрый человек, не стоит ли задуматься всерьёз, прежде чем прибегать к ней?“

— Письмо магистрессы Эстии ученику, 7:71 века Бурь

„Некоторые считают, что независимостью Антива обязана угрозе, исходящей от Воронов. Но все же это мнение (первыми сторонниками которого, конечно, являются сами Вороны) заслуживает не больше доверия, чем слова мелкого рыночного торговца. Искать истину мы отправимся в королевский дворец столицы Антивы. У входа возвышается огромная статуя женщины в ривейнском королевском облачении, и ее глаза следят за всем, что творится в этих стенах. Это Аша Субира Бахадур Кампана, королева-мать Тедаса.

Когда ривейнские родоначальницы устроили свадьбу принцессы Аши из Айсли с королем Алонзо Кампаной Антиванским, это событие прошло почти незамеченным современниками: тогда глаза Тедаса были устремлены на Орлей и Неварру. Свадьба незначительной ривейнской принцессы и правителя слабого королевства мало кого интересовала. А меж тем эта свадьба оказалась, наверное, важнейшим событием в истории Тедаса после вторжения в Златой град.

Королева Аша была прекрасным стратегом. Видя военные амбиции Тевинтера, Неварры и Орлея, она задумала план. Антива была слишком преуспевающей, чтобы долго избегать алчных взглядов соседей, однако собрать такую армию, которая могла бы противостоять и Тевинтеру, и Орлею, не опустошив казну, было невозможно. Если уж ей довелось защищать свой народ от посягательств, то защита должна быть крепче стали.

Много десятилетий королева заключала союзы старым, излюбленным ривейнским способом: браком. Она породнила своих детей и внуков с самыми знатными фамилиями по всему континенту. Через тридцать лет Антива была связана со всеми странами настолько тесными узами, что любой шаг против нее мог означать войну между народами доброй половины Тедаса. Кровь королевы Аши течет в жилах и императрицы Орлея, и принца Старкхевена, и короля Неварры, и семерых герцогов Андерфелса; даже некоторые магистры Тевинтера имеют родственные связи с королевской семьей Антивы. Сеть кровного родства, сплетенная Ашей, вынуждает континент мириться с Антивой. В противном случае семейные встречи и большие приемы рискуют превратиться для многих в настоящую катастрофу.“

— Брат Дженитиви, "В поисках знания: путешествия церковного ученого"

„Касательно Вашего вопроса о так называемых ● "астрариумах": мы полагаем, что они представляют собой реликвии древней тевинтерской секты, существовавшей еще в доандрастианские времена. Что же могли счесть сектой в обществе, почитавшем Древних богов? Это был орден, объединивший магистров, которые желали уничтожить Магистериум — руководящий орган Империи, определяющий, каким магам присуждать титул магистра, а каким — нет. Члены ордена хотели вернуть старые порядки, когда всем правили сновидцы. Следы их деятельности находили по всему Тевинтеру, в основном — в приграничных землях. Там они обустраивали тайники с сокровищами и, возможно, секретные места собраний (хотя это нам точно неизвестно), обнаружить которые можно было, только зная древнюю астрономию (которая, как мы понимаем, в более поздние времена значительно утратила свою популярность в Тевинтере).

Проведенные нами исследования показали, что каждый из астрариумов может указать на тайник, если знать три созвездия, в форме которых расставлены объекты. Если в правильном порядке соединить двеомеры — заряженные магией сферы, астрариум укажет местоположение тайника. Множество этих реликвий было найдено и уничтожено андрастианцами в начале первого, Божественного века (особенно этим отличился ● Орден Пламенного обета). Почему они их уничтожали? Потому что считали, что астрариумы скрепляют собой Завесу и что если уничтожить их, то Завеса прорвется и наступит желанный им конец света.

Таковы уж были древние секты: истинные мотивы их действий нашим современникам никогда до конца не понять.“

— Из письма магистра Пелидануса, главы Кориальского ордена, 5:72 Священного века

„Нам, как носителям определённой культуры, всегда следует осознавать свою предвзятость. Я открыто сообщаю, что у меня церковный взгляд на вещи: ведь если мои читатели не будут знать, через какую призму я смотрю на мир, то они и не поймут, насколько истина в моих трудах окрашена моими воззрениями.

Очень трудно собирать точные сведения в такой огромной и раздробленной земле, как Тедас. Кто-нибудь может долго повествовать о зловещих переговорах с каким-нибудь королем, а потом не то что не предоставить подтверждений, но и даже не назваться. Источники могут противоречить друг другу самым бессовестным образом. Путешествие через весь континент для проверки сведений — ничто по сравнению с трудностями в поиске надежных источников. Затрудняюсь подсчитать, сколько раз "уважаемые лица" пытались обмануть меня иногда для личной славы, но даже чаще просто из любви к процессу. Среди кунари, долийцев и тевинтерцев достоверных рассказчиков найти особенно трудно, так что я ценю всех, с кем удалось сохранить дружественные отношения. Зачастую мне самому приходится завоевывать их доверие.

На тексты тоже нельзя полагаться. Читая разнообразные труды, я обнаружил, что Андрасте была ферелденской орлесианкой и родилась практически в каждом городе отсюда до Хоссберга. Остатки эльфийской истории передаются из уст в уста, искажаются и извращаются, в результате чего легенды становится уже не узнать. Больше всего я уважаю гномов — ни один другой народ так не одержим записью точной и полной истории. Если б только еще Хранители были так открыты, как пугающие их небеса!

Сказать по правде, из-за долгого владычества Церкви труд летописца порой превращается в тяжкое испытание. Большинство обыденных историй при переписывании пропускаются сквозь сито моей религии. Все имеет смысл постольку, поскольку принадлежит Создателю. Отсюда неизбежные расхождения между учением Церкви и тем, что я вижу собственными глазами.

Хоть моя вера в Создателя и абсолютна, лишь дурак откажется от уроков, какие нам преподносят другие общества и другие религии.

Возьмем, к примеру, Тень. Была она вотчиной Создателя, как гласит общепринятое знание, или же царством древнетевинтерских богов? Мало кто будет отрицать ее существование, но в остальном единодушия между учеными нет. Хотя многие со мной не согласятся, я ничего не принимаю на веру, но и ничего не отбрасываю. Слишком много людей и слишком много подходов к пониманию вещей я встречал в своих изысканиях.“

— Из лекции брата Дженитиви в Университете Орлея вскоре после выхода его эпохального труда "B поисках знания: путешествия церковного ученого"

На обложке книги группа вооруженных бойцов сражается с ордой несуществующих чудовищ. На заднем плане к неестественно огромной радуге летит крылатый конь с рогом на лбу. Текст на обороте:

„В далеком будущем мужчины и женщины со всех краев земли собрались в один отряд, чтобы побороть необоримое зло! Постепенно храбрые авантюристы становятся из спутников друзьями, но не рассорят ли их личные тайны и вожделения?

Клауде Лунолилия — древняя эльфийка, пришедшая из глубины времен. Эта мускулистая воительница-учёная хочет лишь вернуться к своему сеньору из далекого прошлого... но голоса, зовущие ее продолжать путь, — не то, чем кажутся!

Рен — таинственная воровка, поющая в тавернах и ловко обирающая богачей. Многие пали жертвой очарования этой миниатюрной сердцеедки, но у Рен давно заключен опасный союз с некой тёмной и тайной фигурой...

Ланкастер Марлоу — одаренный, но эксцентричный маг, впервые вышедший в большой мир. Его жажда могущества сравнима лишь с его необъяснимой способностью навлекать опасность на всех новых знакомых!

Елена Брайтстоун — женщина-рыцарь незнатного рода с таинственным проклятием. Брайтстоун — идеалистка; стремясь прославить свою фамилию, она одновременно пытается избавиться от пагубной магии смерти, способной разрушить все, чем она дорожит...

Тилл'Ка — смелая и решительная сирота. Юная Тилл'Ка пытается восстановить баланс магии в мире. Для этого ей нужно получить наставление приемных родителей... если только она сможет снова добраться до поверхности луны!

Не все выживут в пути, ибо ждут их опасности родом их неведомых земель... и незапамятных времен... Отправьтесь вместе с героями в конец 13-го века в "Луносвете на пиру теней"!“

В книгу вложена записка.

„Приятного чтения, радость моя! Пока что это самое примечательное творение лорда Флеминга. Не знаю, как трактовать "лунного кита", а еще там порой чрезмерное внимание уделяется юношеским ягодицам, но не думаю, что это станет для тебя препятствием.“

„Победу в Большой Игре определяют не только военные силы, связи и интриги, но и то, чем кто готов поступиться.

Хороший тому пример ― монеты-капризы. Когда-то они были знаками признания: шевалье получали их от своих любовниц и покровителей. Традиция бросания капризов в фонтаны коренится в суеверии: монеты считались жертвой или взяткой Андрасте, чтобы та уберегла шевалье на поле боя. Чем больше монет человек мог отправить в воду, тем выше были его шансы избежать капризов судьбы ― отсюда и название. Со временем суеверная сторона традиции забылась; теперь капризы ― просто знак статуса. Чем больше у кого-то монет и чем более публично он их бросает, тем сильнее его положение в Игре.“

— Леди Альсиона, "Карманный справочник вдовы по вхождению в приличное общество"

„«Дебряки» хасинды живут в Диких землях Коркари с тех пор, как первые войны с аламарри тысячу лет назад вытеснили их на юг. Согласно их собственным преданиям, они всегда были лесными жителями и быстро привыкли к своей новой родине. Низинные края изобилуют дичью и рыбой, и хасинды процветали.

Долгое время они и живущие в горах аввары были истинной грозой северных низин. Явилась Тевинтерская Империя и с огромным трудом отбивала волны нашествий с юга и с запада. Крепость Остагар была выстроена специально для того, чтобы следить, не идут ли из лесов на север хасиндские орды. Только в первой половине Божественного Века, когда легендарный воитель Хафтер наголову разгромил хасиндов, угроза хасиндов северным низинам была ликвидирована окончательно.

В наши дни хасинды считаются довольно мирным народом, хотя их обычаи по сравнению с нашими остаются по большей части варварскими. В Диких землях Коркари они живут в диковинного вида хижинах, построенных на сваях или даже на вершинах могучих деревьев. Они раскрашивают лица и, подобно авварам, разделены на небольшие племена, которые управляются шаманами. Много ходит рассказов об этих шаманах, выучившихся магии от «ведьм Диких земель», ведьм, которые вызывают страх в той же мере, как почтение и благодарность, хоть и нет надёжного доказательства того, что они существуют. В частности, во всех племенах широко известна история Флемет, самой могущественной ведьмы Диких земель.

Хотя нет способа узнать, сколько именно хасиндов живёт сейчас в Диких землях, редкие путешественники, пересекшие леса, рассказывают о хасиндах, которые кое-как сводят концы с концами даже в насквозь промёрзших пустошах дальнего юга. Легко можно понять, что если хасинды когда-нибудь вновь объединятся, у Ферелдена будет причина их опасаться. Мы не обращаем внимания на хасиндов, потому что нам грозит иная опасность.“

— Из сборника "Ферелден: фольклор и история", составленного сестрой Петриной, церковной учёной.

„Скверна одолевает меня. Что не болит — то отмерло. В голове туман, но учёный во мне не может не описать признаки и ощущения.

Тело распадается. Первыми выпадают ногти. Всё чешется; когда я чешусь, кожа облезает. Волосы лезут клочьями. Кожа отваливается уже "с мясом".

В голове звучит песня. Оглушает. Она красивее всего, что я слышал. Но слышу я её не ушами, а непосредственно мозгом. Блаженный звук. Видимо, это и есть тот зов, по которому тоскуют порождения тьмы и из-за которого так упорно роют землю.

Я всё равно предпочту умереть. Это уже хоть что-то...“

— Записка, найденная на Глубинных тропах. Подпись — "Страж Пирс".

„Через несколько месяцев после смерти Клементины II по Вал Руайо расползлись слухи о том, что на самом деле она была мужчиной. Источником слухов оказалась некая сестра Констанция, которая присутствовала при омовении и облачении тела Верховной жрицы перед похоронами. Констанция любила прикладываться к ячменному вину и после поглощения большого количества данного напитка выболтала деликатный секрет Клементины II местному кабатчику.

Преподобная мать Эстель положила конец этим слухам, объявив, что она тоже помогала сёстрам готовить тело покойной Верховной жрицы к кремации и абсолютно уверена в принадлежности Клементины II к женскому полу. Она добавила, что сестра Констанция, должно быть, ошиблась и на самом деле видела змейку, которая вползла в комнату через приоткрытую дверь и прилегла отдохнуть между ног Верховной жрицы.“

— Сестра Дамсон, "Тайны её святейшества"

„Улица эта — весьма вдохновляющее место, но мудрый путник не станет медлить здесь, отдавая дань уважения; не только потому, что его ждёт рынок, но и потому, что местечко перед повёрнутыми спиной статуями весьма коварно.

Местная легенда гласит, что дитя-императрица Эйми однажды, воспользовавшись подобной благоговейной остановкой на прогулке, справила малую нужду прямо под взглядом Владычицы Нашей. Будучи не вправе остановить юную правительницу, её слуги бросились к статуям и развернули те спиной, изображая их смущение.

Правда это или нет, но безрассудные дети и ныне на спор отмечаются здесь таким же манером, потому место это, в остальном предполагающее лишь почтительные мысли, никогда не теряет характерного душка.“

— Вырвано из "Одноразового путеводителя для пеших прогулок по столице" авторства Филлиама, барда!

„Моя посольская работа при неваррском дворе началась, что весьма характерно, со смерти. Прибыв, я обнаружил, что мой предшественник и предполагаемый наставник Сифас Каррентер умер во сне. В его возрасте — вполне ожидаемо. Вместо кремации к нему вызывали морталитаси — этих магов в сером, которые во дворце повсюду.

В Старкхевене меня предупреждали насчет морталитаси. Кто-то говорил, что, находясь в течение многих поколений при короле, они приобрели немалые политические таланты. Другие отзывались о морталитаси как о неких вурдалаках-хирургах в кожаных фартуках, извлекающих при свете луны тела из гробниц Большого некрополя.

Та морталитаси, что говорила со мной, была обходительна, имела золотистые волосы и сильно пахла мылом. Она объяснила, что Каррентер заслужил честь быть сбереженным и упокоенным в Некрополе. Варварская какая-то традиция, но я понимал, что, потребовав кремации, потеряю в Неварре лицо — а вместе со мной и весь Старкхевен.

Я поблагодарил ее — кажется, ее это порадовало. Она описала некоторые ритуалы. О больших мистериях она не говорила, но даже от поверхностного описания у меня волосы встали дыбом. Но я сохранял спокойствие. Морталитаси кровью привязаны к трону. Если я умру на посту, как Каррентер, мое тело окажется в их руках. В краю, где смерть и политика так тесно связаны, всегда лучше быть вежливым.“

— Гален Ведас, старкхевенский посол в Неварре, 9:6 века Дракона

„Многие исследователи находят в древних руинах дома, мебель и даже инструменты, которым по виду от силы несколько лет. Пока Круги не сделали возможным более глубокое изучение духов и Тени, учёные часто полагали, что эти находки — просто вкрапления современных артефактов. Это породило множество недоразумений и ложных теорий относительно миграции тех или иных этносов в древнем Тевинтере и ранее.

Наши братья и сёстры в Кругах Магов дали нам более правдоподобный ответ. В тех местах, где Завеса тонка, духи, захваченные тем или иным событием, могут попытаться сохранить "ощущение" места, сохраняя (своими несовершенными способами) часть самого места. Хижина легендарного отступника может выглядеть так, будто её бросили десять-двадцать лет назад (пыль, обваливающиеся стены), тогда как на самом деле она стоит с прошлого века или дольше. Духи, тянущиеся через край Завесы, отпугивают вредителей, способных подточить стропила, и растения, что иначе опутали бы камни и проросли сквозь пол.

Комитет настоятельно рекомендует включать во все санкционированные университетами исторические экспедиции мага для консультаций по подобным вопросам. Лишь так мы сможем избежать досадных ошибок наших предшественников и добыть для Орлея истинные знания, как он того заслуживает.“

— Письмо из Исторического комитета Университета Орлея императрице Селине с просьбой о поддержке (после начала восстания магов запрос был отложен в долгий ящик)