Вода и камень
Валье, не далее месяца назад прошедшей Посвящение и официально ставшей частью Ордена Серых Стражей, предстоит столкнуться с удивительным: в Вейсхаупте объявляется, поднявшись с Глубинных Троп, давно потерянный из виду Командор Кусланд. Кусланд удивлён не меньше — тринадцатью клубками меха и пуха, которым и двух месяцев толком не сравнялось. Двум героям таких разных, но таких значимых для Стражей и мира свершений определённо найдётся, о чём побеседовать.
Дата событий:
Место событий:
волноцвет 9:42
Вейсхаупт, вейры грифонов
Айдан Кусланд, Валья
Вмешательство: не нужно
Вода и камень [Волноцвет 9:42]
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 25 из 25
Поделиться12019-02-10 02:10:00
- Game Master
- Уважение: +24
- Сообщений: 50
- Последний визит:
2019-06-18 15:18:58
Поделиться22019-02-10 03:04:01
[indent] Горячий воздух. Сухой и горячий воздух. Пыль, песок, постоянно скрипящие на зубах, и необъятные горы раскаленного песка, которые видно с любой из крепостных стен. Яркое солнце, припекающее так, что не особо было понятно, как Стражи здесь умудряются ходить в доспехах, не сварившись в них заживо. Одно было хорошо — стены Вейсхаупта были толстыми и не успевали нагреваться даже при такой демоновой жаре здесь, в Андерфелсе, поэтому внутри крепости была спасительная прохлада, впрочем, даже там Кусланду было жарко.
[indent] И, пусть древняя твердыня Серых Стражей, оплот ордена и главная их база оставляли у Айдана очень смутные и смешанные ощущения и впечатления, были моменты, когда он забывал даже о жаре. Например, когда он, в очередной раз вылезши с троп, весь в крови порождений тьмы и грязи по самые уши, увидел странные меховые и перьевые комки, на осознание чего ему понадобилось целых несколько минут. То, что в Вейсхаупте оказались грифоны, — грифончики! — для Кусланда оказалось примерно такой же неожиданностью, как много лет назад внезапно грянувший Мор, когда его, в общем-то, никто не ждал, а тогдашний король Ферелдена был готов легко сломить вдруг вылезших на поверхность порождений тьмы и триумфально вернуться в Денерим. Ан нет.
[indent] Короче говоря, у Айдана отшибло дар речи и он даже забыл быть очень загадочным и таким же суровым, как настоящая ферелденская зима, стоял и тупо моргал на верещащие комки пуха и меха, пока не сообразил подойти к Верховному Констеблю и аккуратно поинтересоваться, не стукнулся ли он где-то головой. Не стукнулся, спокойно ответил тогда ему Аше, сказал, мол-де, действительно видишь то, что видишь, а теперь пойди и умойся, на тебя, сказал, страшно смотреть и вообще пахнешь ты не розами. Кусланд, внезапно оказавшийся очень послушным после увиденного, как рядовой Страж, столкнувшийся с высоким начальством, пошел. Вымылся, побрился, переоделся, поел нормальной еды после троп и заснул на целые сутки, а, проснувшись, решил проверить, не приснилось ли ему. Как оказалось, не приснилось.
[indent] Он приставал к Аше еще несколько дней, пока Корвин не отправил его куда подальше, посоветовав сунуться с расспросами к той, кто их, собственно, притащил в крепость — новоиспеченному Стражу по имени Валья. Вообще это был не особо устраивающий Айдана вариант, поэтому сначала он пошел в библиотеку. Трактаты, которые касались грифонов, он читал и раньше, пока был в крепости, но сейчас решил снова по ним пробежаться, не обнаружил ничего нового для себя и, смирившись с собственной участью, пошел на поиски той самой загадочной Валье, которая тоже оказалась в статусе героини. В общем-то, она его вполне заслуживала, раз смогла возродить легенду четырехсотлетней давности.
[indent] Как и говорил Аше, эльфийка оказалась в старых вейрах, которые сейчас начали приводить в порядок. Она возилась с этими комками меха и перьев, и Айдан снова ненадолго выпал из реальности, наблюдая за ними, немного поодаль. Когда смог скинуть с себя оцепенение, тряхнул наполовину бритой головой и перешагнул через деревянный заборчик, подошел к девушке и верещащим комкам. Как щенки, только грифоны маленькие. Забавная была картина. Он присел рядом на корточки и задумчиво посмотрел на все это безобразие.
[indent] — Никогда бы не подумал, что грифоны с гравюр в... грифонячестве, — слово было странное, но все же, — имеют сходство с недоощипанной курицей. Хотя маленькие мабари тоже похожи на уродливых поросят сначала.
[indent] Голос у Кусланда был крайне задумчивым. Руки тянуть он не спешил, просто наблюдал за возней и не до сих пор не мог поверить в то, что видел. Удивительно. Грифоны. Маленькие, но живые грифоны, больше десятка.
[indent] — Как ты вообще смогла их найти? Все были уверены, что грифоны вымерли, — качнул головой Айдан. Это было поразительно. Грифоны. Настоящие. Эта мысль вертелась по кругу и никак не укладывалась в голове, хотя вот же, руку протяни — настоящие, живые, устраивающие разборки между собой и странно верещащие, урчащие, разные всякие, такие, что он не мог перестать поражаться. — Удивительно. Не могу поверить в то, что вижу.
Поделиться32019-02-10 03:55:34
Бытовая жизнь Серого Стража оказалась... почти ничем не отличающейся от того, что было до Посвящения. Ну, разве что теперь очень трудно оказалось забыть поесть. Практически невозможно. Если раньше, заработавшись, эльфийка могла пропустить обед, ужин или оба приема пищи вместе, то теперь этот фокус уже не работал. Организм очень настойчиво напоминал сам, и игнорировать его напоминания было невозможно. Никак. А в остальном, ну ничего нового: библиотека, грифоны, тренировки. Исследования, планы. Все, как обычно. Она и раньше спала мало, теперь же спала еще меньше. Кошмары. Жуткие сны, которые невозможно победить медитацией. Это тебе не обычный контакт с Тенью, это какая-то нереально ужасная хрень, никак не связанная с демонами, магией и прочими, давно известными явлениями. Спасения от этого не было ни во сне, ни наяву. Во сне было хуже в разы. Поэтому Валья просыпалась (а точнее вырывалась из очередного кошмара), вставала, одевалась и шла куда-нибудь делать что-нибудь более полезное. Потому что все равно не выйдет поспать нормально. Проверено.
Так и курсировала по Вейсхаупту, отмечаясь каждый день в местах основной дислокации чуть ли не по постоянной схеме: тут поработать, туда заглянуть, здесь посмотреть. Больше всего, конечно, и чаще всего ее можно было увидеть у грифонов, поскольку они и были ее единственным спасением от всего холода и всех кошмаров. Оно и понятно, как можно было от них вообще отойти? Только по необходимости. А все остальное время бдить, наблюдать, не пропускать ничего. Чтоб потом записать наблюдения и суметь их проанализировать, когда накопится побольше информации. Шутка ли — новое поколение грифонов, про которых сейчас мало что известно на практике.
За этот месяц с небольшим Страж успела поднабраться всяких полезных в общении с птенцами навыков: ходить не наступая, вовремя отбирать пальцы, волосы и сапоги, не оставлять ничего без присмотра, распихивать в стороны и т.д. Тринадцать штук резво передвигающихся грифонят — это тот еще тренажер ловкости и верткости. Особенно, когда они тебя умеют узнавать и несутся тебя поприветствовать всей толпой, опрокидывая друг друга. А скоро и тебя, немножко.
Эльфийка и хотела бы полностью погружаться в процесс наблюдения и общения, да вряд ли это было возможно. На самом деле она тайны не делала из своей истории, но все равно вопросы сыпались со всех сторон, будто бы обитатели крепости надеялись, что она скажет что-то новое и более подробное. Увы. Ей нечем было их порадовать.
И вот опять. Ничего нового, в общем. За исключением того, что уже как-то утомительно отвечать на одни и те же вопросы.
Она даже оборачиваться не стала, продолжая заниматься наглядным измерением птенцов. За месяц она научилась их различать, потихоньку подбираясь к пониманию их индивидуальности, которая уже вполне себе начала раскрываться, хотя только-только. Она пыталась понять, как кто они сейчас? Больше как птицы? Или как кошачьи? Схема выживания и выносливости у них явно была птичья, очень уж крепко приколочены инстинкты, которые, вроде, должны быть приобретенными, но на самом деле, как выяснилось, врожденные. Не требующие дополнительного обучения. У кошачьих, насколько она понимала, многое как раз оставалось на обучение. Как раз то, что грифоны уже умели. Это вселяло надежду.
— Мне просто повезло, — пожала плечами она, — при тех же условиях, кто угодно мог найти. Любой.
Кто "ты" — не имело значения. По ее мнению на этот "подвиг" действительно был способен кто угодно. Вообще кто угодно. Это спорное достижение весьма активно навешали на нее, и будто слушать не желали, что она вообще считала, что достижения-то тут и нет на самом деле. Велико достижение найти дневник и последовать подробной схеме, что там расписана. Даже не смешно.
"Мабари?" — запоздало удивилась она и все же обернулась, вглядываясь в собеседника, — "Эм? Что?"
— Ты знаешь эту историю про дневник и вот это все? — она не поняла еще, что ее так сильно беспокоит, но где-то смутное что-то там скребло на душе, а что именно непонятно, — про героя Четвертого Мора, его сестру и грифонов? Ну вот там все написано же. Так и нашла. По описанию. Особо и искать-то не пришлось: все очень точно совпадало на самом деле.
Вроде как это тайной не было. Но почему-то ей продолжали задавать вопросы. И она не могла понять почему.
Поделиться42019-02-10 22:02:30
[indent] Айдан хмыкнул.
[indent] В этом хмыканье было практически все: и понимание, и осуждение, и насмешка, и едва заметная горечь, которую далеко не каждый поймет, все уместилось в одном звуке, простом и коротком, но, так или иначе, там было все. Повезло. Кто угодно.
[indent] — Тогда Стражам повезло в битве на Безмолвных равнинах, повезло Корину, повезло у Хантер Фелла, повезло Гараэлу, повезло Кусланду. Вопрос не в том, что это мог сделать кто угодно, вопрос в том, что ты это сделала, — пожал плечами Айдан. — Иметь потенциальную возможность сделать и сделать — это разные вещи. И неважно, что тебя вело — желание докопаться до истины, спасти мир, найти легенду или то, что тебя загнали в угол и тебе больше не осталось ничего, кроме как рвануть вперед и спасти собственную жизнь через легендарные, как потом скажут, деяния.
[indent] Айдан смотрел на комки. Комки орали, клевали друг друга, валили с лап, или что это вообще у грифонят, кувыркались и вообще всячески развлекались. Это было забавно — прямо как смотреть за выводком щенков мабари. Хотя собаки были совершенно другими, грифонята... то ли птенцы, то ли котята — демон их разберет. Пока что они, конечно, не напоминали тех величественных зверей с гравюр, а были чем-то невразумительным, однако само наличие этих странных детенышей будоражило сознание, пусть диалог и повернулся крайне забавно и немного отрезвил. Кто угодно мог это сделать. По большому счету, и Мор мог остановить кто угодно, только делали это два Стража, которые только-только прошли Посвящение, вообще ничего не знали и не умели, только были вынуждены скакать по всему Ферелдену. Кто-то хотел защитить страну и весь Тедас от древнего ужаса, кто-то — тоже, только больше хотел выжить. И принимал импульсивные решения, пусть это и вело, как говорили, к величию.
[indent] — Нет, не слышал. Я, спасибо всем богам, не местный — здесь слишком жарко, — легко отозвался Кусланд, тяжело выходя из собственных воспоминаний. Прошло больше десяти лет, а Пятый Мор не хотел его отпускать. И, наверное, никогда и не отпустит, потому что части его Герой Ферелдена носил с собой — взять только лежащий в комнате чуть шершавый меч из драконьей кости, заточенный особенным образом гномами. — Я, в принципе, уже понял, что желания рассказывать у тебя нет. Потом спрошу ученика Аше, он крайне болтлив, как на мой вкус.
[indent] Несколько комков отделились от основной массы, пошли изучать незнакомую тушу, сидящую тут, как будто он тут родной. Самые смелые, что ли? Айдан наблюдал за комками, комки изучали Командора, а потом один больно клюнул в голень. Страж поморщился, шикнул на животное — и тот, раззявив воинственно клюв, кинулся в атаку на сапог. Кусланд наблюдал за грифоном со смесью удивления, не злой, но все же насмешки и даже умиления. Потом подхватил, так, как держал обычно щенков мабари, под пузо, стараясь не очень прижимать намек на крылья, наверняка же, как и у любых других детенышей, кости некрепкие, и еще не скоро нормально сформируются, протянул эльфийке.
[indent] — На, забери этого свирепого грифона, а то он меня сейчас на лоскуты разберет, — усмехнулся Айдан. — Щенку я бы уже по заднице выдал бы. Этих не знаю, как воспитывать. Хотя наверняка как-то можно, вряд ли Стражей древности клевали собственные грифоны в мягкое место.
[indent] Комок в руке извивался и верещал, старался то ли клюнуть, то ли цапнуть, только вот не научился еще изгибаться так сильно. Потом в какой-то момент затих, повернул голову, обвисая в руке и внимательно посмотрел на Командора чуть ли не с подозрением — ты что, двуногий, спрашивал комок взглядом, — меня держишь, что ли? Совсем, двуногий, говорил комок, потерял страх? Этот красноречивый взгляд веселил, и Кусланд ответил таким же прищуром, решив, что если они тут играют в гляделки, то демона с два грифончику удастся победить.
[indent] — Так как так вышло, — продолжая смотреть на грифона, а грифон — на него, поинтересовался Айдан, — что грифоны вымерли? Мы точно знаем, что это произошло после Четвертого Мора. Прошло четыреста лет — и ты внезапно находишь грифонят. Как это вообще возможно?
[indent] Грифоны были демон знает где и каким-то образом размножались? Или что-то было с кладкой? Или что вообще? Как это возможно? Командор уже не спрашивал, почему этого не сделали раньше — это же, в самом деле, мог сделать кто угодно, только вот никто не сделал, — оставалось понять, откуда взялись грифоны и что теперь с ними делать. Нет, понятно, что — возвращать в мир тех животных, что красуются на гербе Серых, только вот вымерли они-то тоже не случайно.
Поделиться52019-02-12 16:09:20
Мысль была быстрее слов, поэтому у Вальи только-только начала формироваться мысль про "Гараэлу не...", как споткнулась. Валья всегда спотыкалась на Кусланде. Это волшебное имя повергало её в смятение, в котором было понамешано слишком много всего, чтоб можно было это как-то разобрать и охарактеризовать. Но привычно всё непонятное было погребено под ощущением, что будь у Вальи перья, она бы вздыбила их по всей себе, превращаясь из маленькой птички в угрожающий вибрирующий шар (грифоны уже порывались взъерошиваться всем имеющимся пухом, что выглядело мило и забавно). Хорошо, что она была эльфийкой, и никакая анатомия не могла ей помешать скрывать свои мысли. Иначе нехорошо бы вышло. Дальнейшая работа предполагала, что ей нужно будет добыть информации о Пятом Море. И тут, как ни крути, от разговоров о Кусланде не уйти. Он ведь там рулил всем этим делом. Другое дело, что она пока что не была морально готова с ним общаться. Не сейчас, когда она не понимает, что ему сказать, как спросить и как перестать быть такой раздражительной на фоне постоянного недосыпа из-за кошмаров. На данный момент она и без того была резка в суждениях и боялась, что сможет сорваться на кого-нибудь не по делу. А уж если по делу, то и вовсе страшно.
Валья вздохнула, не поддерживая разговор о везении. Слишком уж это непредсказуемая штука, чтоб воспринимать её как-то всерьёз: кому-то везёт, кому-то нет. Это даже не магия, это сродни какому-то чуду. А чудеса вообще никому не подчиняются. Они просто происходят. И всё.
Девушка растерянно моргнула.
— Извини. Я так привыкла к тому, что тут все всё знают лучше меня, так как все читали либо отчёты, либо дневник, либо и то, и другое, что уже просто считаю, что все по умолчанию обладают всей информацией. Если интересно, я могу рассказать.
После всего трудно было вообще сообразить с чего всё началось. Да и рассказчик Валья была отвратительный, не то, что маги Круга, которые с упоением могли рассказывать о своих исследованиях, открытиях и предположениях. Вот там действительно заслушаешься. Она так не умела. Она всю жизнь предпочитала слушать, а теперь приходилось говорить. Она никак не могла к этому привыкнуть. И, возможно, не привыкнет никогда.
И хорошо, что он задавал вопросы, с этим всегда проще, чем с непонятным "расскажи мне всю историю". Она уже готова была рассказать, как отвлеклась на грифонят. Как обычно. Их поведение всё ещё было в новинку, всё ещё хотелось подмечать самые незаметные и непонятные явления, копаясь в них. Страж потянулась было забрать грифончика, как ей и предложили, уже подобралась совсем близко, как остановила своё движение, стала наблюдать, склонив голову, как незнакомец аккуратно держит детёныша. Щенку по заднице — верилось с трудом, если честно. Почему-то она скорее могла бы представить, как он аккуратно выбирает колючки из короткой шерсти на собачьей морде, нежели действительно отвешивает шлепка мелкой тявкающей животинке.
— Знаешь, — раздумчиво проговорила она, — грифоны они... ну обычно всё-таки неплохо относятся к людям. Играют разве что. Смешные такие. Они на самом деле не агрессивны. Есть только одна-единственная вещь, которую они ненавидят всем своим существом. Скверна. Если ты недавно прописывал порождению тьмы в грудную клетку ногой с проникающим ранением, то у меня есть предположение, что ты либо не успел отмыть сапоги, либо не очень тщательно это сделал. И они это чуют...
"Или Призыв близко", — но по понятным причинам именно этого она сказать не могла. Призыв был очень личной и довольно болезненной для всех Стражей вещью. Да и мало кто мог относиться к этому легко: Призыв обрывал жизни столь обыденно и просто, словно это ему ничего не стоило. Но мысль, пронесшаяся в голове, заставила задуматься. Она же читала всю эту информацию о грифонах. Но никогда ей не приходило в голову, что их поведение может быть индикатором некоторых вполне определённых вещей. Стражи чувствуют порождений тьмы, так как сродственны им в какой-то степени. Но грифоны же их тоже как-то чувствуют. И тогда...
— Как вымерли? Никак не вымерли. Вымерли — это когда естественный ход вещей изменил природу и какой-то вид не смог далее существовать. А грифонов мы убили. Мы, Серые Стражи. При помощи магии крови, будь она неладна. Глупое желание изменить чужую природу, не смотря на сопротивление и волю самого существа. Если вкратце, то один Страж так любил своего грифона, что когда тот заразился скверной в бою, очень хотел его спасти. Грифоны не переносят скверны, и очень быстро погибают, если вдруг заразились. И этот Страж попросил одного мага провести Посвящение, чтоб сделать грифона Стражем. Вообще-то это было невозможно, так как грифоны предпочитали погибнуть, но не допустить скверны в крови, они не переживали Посвящения. Но при помощи магии крови маг подавил волю грифона, и тот не смог сопротивляться обряду. Так он пережил Посвящение и стал Стражем. А потом другие Стражи увидели, как яростно он сражается, как вытворяет невозможное, как перед гибелью становится чуть ли не берсерком, действительно разрывая порождений тьмы на куски. И все захотели себе таких грифонов. Поступил приказ сверху, и маг вновь и вновь проводил Посвящение для грифонов. Только это стало фатальной ошибкой, так как Призыв к грифонам приходит в десятки раз быстрее, а ещё это оказалось заразным для всех грифонов, даже тех, которые не участвовали в обряде и не контактировали с грифонами, которые его прошли. Будто бы сделанное было столь противоестественно, что грифоны просто умирали. В отличие от нас — очень быстро. У них не было наших десятилетий, всё происходило гораздо быстрее: один за другим они погибали. Пока не погибли все до единого.
Валья замолчала, вновь переживая всё, что чувствовала, когда читала дневник. Раньше чаще, теперь уже реже — она испытывала гнев. Сейчас к нему примешалась грусть. Ей было действительно трудно понять, что испытывали Стражи, уже не один год сражающиеся с Мором, но не особенно успешно. Хотя, с другой стороны, один из Моров длился сто лет. Сто лет! И грифоны после него остались. Она уже не знала, как гневаться дальше. Иссейя писала так, что было понятно их отчаяние. Но с другой стороны... с другой стороны Валья смотрела на грифонов и не понимала, как можно было даже подумать о том, чтоб разрушить столь сильную волю существа, которое готово было пойти на смерть, лишь бы не носить скверну в крови. Эльфийка уже перестала осуждать, но понимать так и не стала пока что. Хотя думала о тех событиях очень часто. Постоянно.
— Что же касается этого чуда, — она подхватила на руки одного из птенцов, который тут же устроился в изгибе её локтя, привычно поджимая лапки, клекоча невнятно, — то тот самый маг в конце концов понял, что совершил фатальную ошибку, и спас последнюю кладку. Она на самом деле тоже была заражена, но он вытянул скверну в своё тело, а потом магически спрятал кладку, чтоб эта болезнь или что оно там было, успела выветриться, и грифоны заново родились в новом мире, — она вздохнула, — вроде бы всё так и случилось. Но я тревожусь, что где-то остались не столь продуваемые всеми ветрами места. Где воздух оставался спёртым и неизменным с тех самых пор. И история повторится. Пещеры, старые подвалы или даже Глубинные Тропы — всё это пугает меня, потому что я не хочу потерять их. Впрочем извини, это, конечно, личное и, вероятно, лишнее.
"Просто нужно быть осторожными и внимательными". Да. Она надеялась, что этого будет достаточно. Достаточно, чтоб сохранить и приумножить.
Поделиться62019-02-13 00:03:39
[indent] — И в крови, значит, скверну тоже чувствуют? — криво ухмыльнулся Айдан.
[indent] Ухмылка получилась отвратительная и искаженная. Зов... Зов был той больной точкой, в которую так удачно удалось ткнуть Валье, пусть и случайно. Сколько сил он потратил, сколько крови пролил, в том числе и своей, сколько отчаяния было в одном простом слове, демоны его дери! Он хмыкнул, качнул головой, потом снова прищурился, смотря на грифончика в собственной руке. Тот вытянул шею и открыл клюв, как будто был человеком и собирался что-то сказать. Пробурчав что-то невнятное вроде "иди, животное бешеное", Кусланд опустил грифона на землю и посмотрел на эльфийку, которая рассказывала такую... простую истину, которая почему-то мгновенно уложилась в голове, даже не поддавалась сомнению и не вызывала ровно никакого недоверия. Это все было так типично, так банально и так похоже на людей, да и нелюдей тоже — все те, кто гордо именовал себя высшими расами, легко поддавались таким соблазнам. Кусланд сдержал порыв сплюнуть от досады — и то, только потому что побоялся попасть в стайку бешеных грифонят.
[indent] — Так просто, — с четко слышимым в голосе отвращением бросил Айдан. — Так банально. Не найдя альтернатив, даже не попытавшись их найти, просто взять и использовать магию крови. Гениально, мать его так. И все так же просто подчиняются абсурдным приказам, как и раньше. Давайте, значит, сделаем из грифонов тупых и больных животных, которые живут недолго, но сражаются качественно. На себе бы, мать их, проводили эксперименты, уроды демоновы. Мы боремся за жизнь каждого мабари, который заразился скверной. Нам не всегда удается, но мы боремся за них, потому что это не просто псы — это такие же друзья и напарники. Иногда — спасающие нам жизни. У грифонов, надо полагать, заслуг не меньше. И так просто кинуть их на убой...
[indent] Айдан покачал головой и махнул рукой, мол, что уж тут говорить. Он смотрел на грифонят, а тот, которого он держал в руке, далеко не отходил — пас его, как охотничий пес — овцу, а в какой-то момент прыгнул, клюнул в голень снова.
[indent] — Да что ты прицепился? — фыркнул Страж, повел плечами и щелкнул по бедру грифончика пальцами, вовремя успел убрать руку — маленький клюв щелкнул совсем рядом. — Невменяемый ты какой-то, друг.
[indent] Айдан снова поморщился. Не хочет потерять их снова. Проблема была в том, что Валья не была Первым Стражем и не принимала таких решений. Вот взбредет Ивару в голову провести Посвящение над грифонами — и он его проведет. Девочка совсем не понимала, что ли, что она не имеет никакого веса в этом вопросе? Да, героиня, да, большой молодец, и вообще все замечательно, только вот... не та весовая категория. Какое-то время эту легенду о геройстве будут поддерживать. А дальше как понесется... Знал он цену всему этому геройству. То, что Кусланд видел в Вейсхаупте, сильно разнилось с его пониманием ордена Стражей, и, мать его так, то, что говорила Валья, тоже сильно шло вразрез с его пониманием прекрасного. Но, видимо, человеческую натуру не так просто изменить.
[indent] — Мир остался тем же, — после недолгого молчания проговорил Айдан. — Ты должна это понимать. Прежним. Таким же грязным, мерзким и тем, где ты когда-нибудь обязательно останешься один против всего мира — и попробуй его вытянуть. Тем миром, где правят человеческие амбиции. Тем миром, где историю пишут победители — и не важно, какой была цена. Опыт грифонов, как видишь, прекрасно это доказывает. Никто, пока не появилась ты, не знал, что послужило причиной вымирания грифонов. Если хочешь мой совет — делай то, что должна сделать. Не всему Тедасу, не кому-то еще, а сама себе. Только не забывай о цене, которую тебе придется заплатить — возможно, игра не стоит свеч. А, возможно, и стоит. Мы все можем ошибаться, только иногда наши ошибки приводят... к фатальным последствиям. Загвоздка в том, что этот твой маг древности, хоть и был ублюдком, свою ошибку признал и сделал все, что было в его силах, чтобы ее исправить. Даже ценой своей жизни. И вот это заслуживает уважение, даже если вся остальная часть рассказа вызывает только злость и отвращение. Вот такой простой расклад... да отстань ты от меня! Что он хочет вообще?
[indent] Последнее адресовалось, конечно, грифончику, который теперь вылез на колено и внимательно смотрел на Кусланда, как будто подозревал его в чем-то крайне хреновом.
Поделиться72019-02-13 17:44:36
Эльфийка смутилась, но все равно глянула открыто, честно.
— Да, и в крови тоже. Есть информация, что перед тем, как Страж уходил на Глубинные Тропы, когда скверна уже начинала побеждать, грифоны относились к нему как к порождениям тьмы.
Возможно, она была еще слишком молода, чтобы бояться такой участи, которая ждет их всех. Каронел не уставал про это говорить, но ее все равно не трогали эти предсказания ни за какую из частичек души. Возможно, она была слишком стара для этого, помнив — и даже слишком хорошо — все подробности жизни мага в Круге, и отношение храмовников. Так или иначе, а она не боялась. В конце концов она каждый раз рисковала, применяя магию. Демоны могли заполучить ее чуть ли не в любой день жизни, и эта бдительность "в Тени не верь никому и ничему" стала столь привычной, столь рутинной, что скверна в крови уже как-то не считалась что ли? Ну или она до конца не верила, что доживет до того дня, когда признаки станут реальными. Как знать?
Она понимала и сочувствовала тем, кто ближе нее был к этому моменту. Хотя никто не знал, сколько и как оно будет протекать. Но она искренне сочувствовала им. Однако не считала, что ее потеря будет меньше, если Каронел погибнет в одном из своих рейдов, нежели если она лично проводит его на Глубинные Тропы. Смерть есть смерть.
А дальше разговор внезапно приобрел неожиданные очертания. Валья слушала и чувствовала, как открыла рот от удивления, но ничего не могла с собой поделать. Этот парень странным образом высказывал словами все те мысли и ощущения, что она сама переживала не один раз, прокручивала в голове то же самое, споря сама с собой, оправдывая давние события и решения, принятые тогда. Но вот так слышать их со стороны... было странно. Она вообще все это ни с кем не обсуждала, так как, вроде, и так понятно. И не вдавалась в подробности собственных выводов и ощущений, стараясь выражать мысль исключительно протокольным образом, чтоб это было легко записать, легко прочитать, но невозможно понять. Потому что...
Она опустила взгляд.
— Каждый день я говорю себе, что мне не понять всего ужаса Стражей, живущих посреди Мора. Я пришла сюда много позже, и от опасности куда меньшей, чем Мор. Я не могу судить об этом. На самом деле не могу. Они там жили, погибали, теряли любимых, воевали. И надеялись победить, — она говорила очень тихо, все еще опасаясь, что кто-то услышит, запомнит и сделает необходимые выводы, — но я все равно не могу найти им оправдания. Даже пытаясь их понять, даже зная, что Мор ужасен, я все равно не могу их оправдать.
Это было очень больно — жить с этим пониманием, знанием, мыслями. И очень больно было ими делиться, ведь она так здорово привыкла держать всю эту дрянь глубоко внутри, принимая необходимые решения, но не выпуская ни в словах, ни на бумаге. Но промолчать сейчас, когда это звучало со стороны, было тоже невозможно. Она посчитала бы это чистой ложью, если бы сейчас отшутилась или сделала вид, что все не так. Потому что все было именно так.
— Я понимаю, — ясный и спокойный взгляд, будто не говорила она сейчас о том, о чем не планировала говорить вообще никогда и ни с кем, — люди остались теми же. Я знаю. И поэтому я тут. И, вероятно, останусь тут любой ценой. Чтобы... проконтролировать, ну, ты понимаешь. Если повезет, то я доживу свою жизнь, и все будет отлично. Если нет... — она пожала плечами, — я уже приняла необходимое решение. Но, знаешь, спасибо тебе. Это не совет, конечно, в полной мере, но очень мне по сердцу твои слова.
Она улыбнулась. Дурацкое это было решение. И глупое. И страшное. И наверняка бесполезное. Но менять она его не собиралась. Если все обернется плохо...
Впрочем, от всего плохого и всякого неприятного у нее были грифонята, которые, казалось, существовали, чтоб жизнь не казалась полным и беспросветным мраком. Когда такое чудо лежит на руках, то жизнь не может быть ужасной.
"Как мы без них четыреста лет жили вообще?"
Валья усмехнулась:
— Чего-чего... понятно чего. Ты ему понравился. И он, закономерно, хочет на ручки. Потискай грифончика, жалко тебе что ли?
Такая симпатия явно говорила, что до Призыва еще далековато, и этому конкретному Стражу еще жить и жить. Все-таки сапоги грифончику не понравились, а не что-то иное.
Поделиться82019-02-14 14:18:30
[indent] Айдан рассмеялся.
[indent] Как романтично. Они воевали, теряли любимых и близких, они были такими героичными, на белых грифонах неслись вперед, прямо в бушующее море порождений тьмы, потому что надеялись победить. Это было так романтично, так возвышенно, так геройски...
[indent] Не было скверны, растекающейся по латным перчаткам, не было черной крови порождений, не было дерьма почти по колено, не было сломанных ребер, постоянного привкуса крови во рту, которая сплевывалась с трудом, не было постоянной боли, не было вмятин на доспехах, с которыми приходилось идти вперед, потому что иного выхода не оставалось. Не было судорожных поисков милости Андрасте, потому что у собаки начинались судороги и пена ртом, не было ранений тех, кого любил, не было замирающего сердца, камнем падающего куда-то в пятки. Не было этой песни, прекрасней которой ты никогда не слышал и понимал, что это только песня смерти. Ей хотелось подчиниться, но было нельзя, и ты кидал на это все свои силы. И, когда тряс головой, как ошалевший, понимал, что в тебе уже пара дырок, внезапно приходила боль... иногда — даже беспамятство.
[indent] Никакого героизма, никаких надежд, никаких чаяний. Просто бесконечная боль, бесконечный страх, бесконечное отчаяние и каким-то чудом, не более того, или благословением Матери Небес, которая не хотела пока забирать тебя выше облаков, выживание. Выживание и сделанное то, что должно было сделать. А потом — огромный дракон, изъеденный скверной, от которого несло, как от скотомогильника, с его горящими воронками-глазами, плюющегося направо и налево рваным проклятым пламенем, скалящего желтые зубы, угрожающего раздавить тебя, превратить в такую же мерзость. Его рев Айдан будет помнить всю жизнь, и никогда, никогда, никогда больше не будет спать без кошмаров, без архидемона, который переступал с одной лапы на другую и опускал голову, буравящего его взглядом давно мертвых глаз, превращенных в демонову воронку смерти.
[indent] Кто мог его понять? Кто мог понять, постичь это ощущение, когда ты стоишь, как придурок, напротив раненой твари, раненого бога — древнего, мать его за лапу пять раз так, древнего бога? — и понимаешь, что тебе придется убить его, чтобы спасти собственную жизнь? Спасти тех, кто стал тебе хоть сколько-то, а кто-то и вполне ощутимо, близок? Когда где-то внизу те самые, да собственный пес, и, кажется, ты даже слышишь его предостерегающий вой? "Не делай этого, хозяин, не надо!" — и даже как будто чувствуешь чувства собственного мабари, несущегося к тебе вместе с... или это разыгравшееся воображение? А потом перед глазами с дикой скоростью мелькают лица тех, кого ты любил, кого потерял, напрямую или косвенно из-за этой твари. Мать... отец. Брат, с которым ты всегда клацал друг на друга челюстями, но все же — это брат, это твой родной брат, и только один Корт видит, где он сейчас, жив ли он. А если не жив? А если он сгинул в болотах, не смог вернуться, погребен под толпой мерзко ржущих порождений? Труп Риордана, найденный потом, изломанный и искаженный до неузнаваемости, который так и не смог выполнить свой долг, в конце-то концов. И в груди поднималась тогда такая неистовая волна ярости, такая, что становилось все равно, и соображать о том, что он тоже мог быть кому-то дорог и вот прямо сейчас, через один удар сердца, его может и не стать, не было никакого желания и смысла. Поэтому он просто схватил меч...
[indent] Отсмеявшись, Айдан широко улыбнулся, как будто вся эта тема для него была очень смешной. Он посмотрел на грифончика, которому тоже был не понятно веселье двуногого, подхватил его под пузо и встал, разместив его на сгибе локтя и погладив по голове пальцами. Грифон, к его удивлению, странно заурчал, не так, как коты, но и не издав того звука, что издают довольные ястребы или орлы. Это было совершенно другое урчание. Но хорошее, заставляющее потеплеть что-то внутри и расплавить вечный ледник.
[indent] — Мор... Мор — это война, Валья. Как любая другая война. Солдаты испытывают то же ощущение, когда выходят строем на армию врага. Ни больше, ни меньше. Мор — это наша война. Разница только в том, что война других — это амбиции правителей, которые могут в какой-то момент договориться. А нас договариваться не с кем. Ничего возвышенного, никакого героизма. Только постоянная боль, постоянная усталость, которая со временем вытесняет даже ужас, и злость. Мор — это боль, руки в крови и дерьмо выше колена. И дезертировать ты тоже не можешь, потому что в отличие от остальных войн, тебя все равно догонят. Это безысходность и понимание, что если ты не справишься, тебя просто убьют. Долг, честь, достоинство — все это занимают последние строчки из того списка, что движет тобой, когда ты столкнулся с Песней. Это нельзя понять и представить. Все очень просто. Мор — это просто. Или ты, или тебя. Полное отсутствие выбора. Тебя не спрашивают, хочешь ты или не хочешь — ты делаешь все это, потому что хочешь жить. А вот раны, оставленные Мором, никогда не заживают, в отличие от остальных ран, поэтому Мор невозможно победить. И невозможно даже пытаться победить.
[indent] Он дернул плечом и принялся почесывать грифончика по шее пальцами.
[indent] — Какое решение ты приняла? Стоять грудью, защищая чужих грифонов, если вдруг их решат использовать не как друзей и братьев по оружию? — хмыкнул Кусланд. — Ты не бойся, тебе эту грудь обязательно проткнут, не моргнув глазом. Люди не меняются — и если ты будешь мешать, тебя уберут. Или, как минимум, попытаются это сделать. И что ты кому докажешь своей смертью? Не логичней выжить и сделать то, что считаешь правильным — то, к чему тебя ведет сердце? Когда придет время, тебе придется выбрать. Прими правильное решение.
[indent] Айдан снова посмотрел на Валью — спокойно, прозрачным взглядом светлых глаз. Все просто.
Поделиться92019-02-14 18:02:05
Грифончик на руках слегка вздрогнул, когда Страж начал смеяться — неожиданно и громко. Казалось, от всей души. Только смех смеху рознь, и когда говоришь о чем-то подобном, понятно, что не от веселья и радости этот смех. А от более темных и, вероятно, страшных вещей. Валья уже привыкла, что на нее все смотрят с неким пренебрежением, в конце концов, всегда так было. И теперь открылись лишь новые поводы для этого. Конечно, что она могла знать и понимать, ведь ей повезло быть ребенком во время последнего Мора. И быть далеко от него. Хотя... погодите-ка. Повезло? Памятуя, где она была, и что там происходило, слово "везение", кажется, было слегка издевательским. Но все эти разговоры, все эти интонации — это каждый раз говорило ей, что на самом деле мало кто воспринимает всерьез ее саму, ее опыт, жизнь, мысли и чувства. Валья, ну что же ты, Призыв это страшно, это неизбежно, мы — смертники. Валья — Мор это ужас, смерть, отвращение, бесконечный бой. Валья — Глубинные тропы это... Валья — если бы ты потеряла стольких, видела столько, прошла столько...
Она никогда, ни разу, не пыталась что-то возражать, говорить, объяснять. Точнее, нет, однажды пыталась. Каронел все равно не понял. И не смог бы, равно так же, как думал, что не сможет понять она многого из того, что он говорил. Ну, так вот оно. То ли удобная дурочка для всех, то ли удобно думать, что только твоя боль реальна и страшна, а всякая другая, чужая — ну не так, не так страшно, ну что ты!
Конечно, не страшно в мелковозрастных годах быть оторванной от родителей, выдранной из дома, привезенной невесть куда, к чужим людям, которые сразу, с порога, начинают говорить тебе, какое же ты на самом деле отродье. И рассказывать, как именно и за что именно тебя убьют. В каких случаях на месте, в каких не сразу, но тоже неизбежно. И ты этак живешь в данных условиях, зная, что придет тот день, обязательно придет. У тебя ничего нет, и не будет. Ты не имеешь права ни на что. Ни на жизнь, ни на выбор смерти, ни на любовь, ни на семью, ни на хоть толику свободы. А еще ты, может статься, не имеешь права на себя. На свою память. На свои чувства.
Ни Каронел, никто другой, даже этот Страж — ну не смогли бы они понять леденящий ужас человека, который впервые видит Усмиренного, и понимает, что это такое. Что еще вчера это был зубоскалящий и смеющийся над собственными шутками приятный в общении парень, а сегодня — и суток не прошло — это уже нечто совершенно иное, он как предмет. Удобный, умеющий обслуживать себя, управляемый, и совершенно не испытывающий ничего. Помнящий что-то о себе, но это как прочитать в книге — информация, но ты ее не принимаешь, как свою собственную. Ты ею обладаешь. И каждый маг ходит под этим: либо смерть, либо Усмирение. И тут как повезет. Кто чего больше боится. Только на самом деле, все это иллюзия — ты в обоих случаях исчезаешь, тебя больше нет. А то, что тело там ходит и что-то делает во имя и на благо, так это как малефикары, поднимающие трупы ради своих целей. Только тут живой маг возведен в ранг функционального трупа. Без демонов и прочих проклятых вещей.
Конечно. Что ей знать обо всем этом.
Но чужая боль — это все равно боль, и эльфийка отнеслась к словам с уважением. За этим слышалось многое, очень многое. И она впитывала каждую интонацию, запоминала слова. Она молчала и не спорила, слушала и запоминала, вникала и делала выводы. Он хотел сказать, и она позволила прозвучать каждому слову. Да, она на самом деле понимала. По-своему. Как уж могла. Может, не все понимала именно так, как он хотел сказать. Но понимала. В первую очередь то, что за этими рассуждениями, где-то там, в глубине, плескался океан боли. И на самом деле ничего поделать она с этим не могла. Тем более — никто ничего не просил с этим поделать. Но она могла молча посочувствовать, что и сделала. Слова — это прекрасно. Но в данном случае, наверное, лишнее. Жизнь довольно страшная штука, к сожалению. И, как выясняется, у каждого свои кошмары. Сравнивать их по степени кошмарности... кому-то, может, и интересно, но она уже успела понять, что каждого прошибает по-своему, но до глубин души. И говорить, что, ах, ерунда, твои ужасы какие-то совсем не ужасные... ну она это слышала в свой адрес, и поняла, что это так не работает. Сама перестала про такое думать. Если что-то такое есть, значит, оно имеет значение. Как-то так.
Она оставила без комментариев этот рассказ, наставление, деление опытом или что там это было. Только кивнула в знак того, что услышала и приняла к сведению. Ну, что она могла сказать, в самом-то деле?
Но на прямой вопрос ответила все же, хоть и побоялась говорить совсем уж откровенно:
— Я знаю, что меня могут убить. Легко и непринужденно, — она улыбнулась тихо и печально, легонько коснувшись губами грифоньей макушки, — я учитываю это в своих расчетах и плане действия. Неужели ты действительно думаешь, что я могу верить, что геройская или глупая — что в отдельных случаях одно и то же — смерть одного-единственного Стража что-то может изменить? Хотя, конечно, ты можешь думать, что я могу в это верить. Почему бы и нет? — она хмыкнула, с прищуром лукаво посмотрела на незнакомца, — А если бы ты сам пофантазировал на тему, что бы ты стал делать, если бы история с грифонами повторилась, и тебе было не все равно, хотелось что-то изменить — что бы ты сделал? Какое решение ты бы назвал правильным?
Ей стало интересно, насколько ее план был близок к тому, что мог придумать этот парень, до странного похоже мыслящий или чувствующий... ну по крайней мере говорящий почти ровно то, что у нее в голове и чувствах варилось все это время. Действительно стало вдруг интересно. Каронел ведь молчал про такие серьезные вещи, Реймас, казалось, про них и не думала. Прочие были не так ей близки в отношениях, чтоб как-то интересоваться друг о друге, и столь глубоких вещах. Она действительно ни разу не обсуждала вот так вот эту давнюю историю. Вернули грифонов — и отлично. Думать дальше, они думали только о том, как их воспитать, как сохранить, как кормить, где содержать. Всякое бытовое было сейчас первоочередной задачей. И она не знала, что там будет дальше. А на самом деле ее до ужаса пугало то, что в дневнике Иссейя реально описала чуть ли не пошаговый рецепт Посвящения для грифонов. Повторить это, пожалуй, мог если не каждый, то любой. Если он маг крови, конечно. Но поскольку их регулярно где-то отлавливают, то не такая уж и редкость, как выясняется. Очень жутко и страшно было жить в ожидании того, что какому-то эгоистичному ублюдку придет в голову мысль, которую можно воплотить. Никто не скажет, что это нельзя повторить. Можно. И коль написано как — она могла только готовиться, так как предотвратить это не видела перспектив. Это было ей непосильно.
Что там о войне-то?
Война бывает разная. Очень разная.
Странный парень, странный разговор, который уводил так глубоко, вскрывал столь многое, что она уже теряла ощущение реальности, потому что он говорил просто, казалось, честно, безжалостно — и столь похоже на правду. По крайней мере ту, что жила внутри нее самой. Очень странно было слышать со стороны свои собственные мысли. Еще страннее было слышать их от совершенно незнакомого Стража, которого видишь первый и, вероятно, последний раз в жизни. А вот как-то так попал. Очень точно попал.
Поделиться102019-02-15 14:42:02
[indent] Айдан, скажи ему кто-то, что война бывает разная, смеялся бы. Война — она всегда одна. Всегда сопровождается одной картинкой. И одними ощущениями. Он вспоминал Мор и вспоминал то, что видел год назад, и чувства были, пожалуй, сходными, разве что в одном он был участником, а во втором — наблюдателем. Отвратительно было и так, и так, как ни плюнь. Он чуть наклонил голову набок, когда ему задали вопрос, потом снова посмотрел на грифончика, продолжая водить пальцами по горлу и вслушиваться в урчание. Забавный какой. Интересно, а взрослые грифоны тоже так урчат, если их чесать? Хотелось бы послушать.
[indent] — Я думаю, что ты вполне способна отдать жизнь за идею.
[indent] Айдан тоже мог. Только у них наверняка были совсем разные идеи, или, возможно, идея одна, только вот пути достижения совсем разные. Последние события бросили в душу огненные угли, которые никак не хотели затухать и наоборот, раздували пожар злости и несогласия. Так уж случилось, а подчиняться слепо и жрать то, что дают, Кусланд никогда не умел. Так что...
[indent] — Это просто. Я бы спас то, что можно было спасти — и себя, потому что без меня не получилось бы гениального плана, как ты понимаешь, — он улыбнулся уголками губ, провел пальцем по клюву и лбу довольно и лениво устроившегося на руке грифончика, который не соизволил даже глаза открыть, только лапы свесил с руки, потом аккуратно сел, скрестив ноги. — Пока есть самка и самец, вид можно спасти. А единомышленника я обязательно найду, умею, скажем так, убеждать.
[indent] Увел бы из демоновой Бездны грифонов, и да, процесс занял бы куда больше времени, но он бы был. И его жизни вполне могло хватить, чтобы дать толчок к развитию, а достойного преемника Командор бы точно подготовил на свое место. А дальше... только судьба могла рассудить. Когда-нибудь, когда грифоны снова станут обыденным делом, кто-то обязательно снова совершит ошибку. Только вот вряд ли Айдан сможет на это повлиять — если только в очередном перерождении снова не окажется в стане Серых. А это вполне могло быть, почему бы и нет, в конце-то концов? И тогда решал бы по обстоятельствам. Но здесь и сейчас...
[indent] Кусланд снова повернул голову и улыбнулся, смотря на Валью. Улыбка, впрочем, вышла нехорошей, фирменной такой, по-Кусландовски жутковатой и многообещающей.
[indent] — А потом бы спросил с обидчика. Такой позор можно смыть только кровью. И такие решения должны быть наказаны. Как многие другие.
[indent] А еще можно было отпустить часть грифонов потом, в далеком будущем, чтобы они знакомились с совсем дикой жизнью и жили в природе, как это было изначально. Чтобы не все грифоны были ручными и весь вид имел больше шансов на выживание, если эта ошибка будет повторена. Было миллион вариантов того, что бы он сделал, но все сходилось на том, что Айдан приложил бы максимум усилий, чтобы обезопасить вид. Они спасали собак сейчас, спасали их во время Мора, так почему нельзя найти лекарство для грифонов? Наверняка можно. Только никто даже не заботился об этом, потому что зачем? Глупость... расточительство. Человеческие амбиции. Слишком много здесь было от человеческой натуры, и от этого становилось мерзко. Люди не менялись и не поменяются. Можно изменить события, но не натуру.
[indent] И прощать Айдан не умел. Он давал один-единственный шанс, и один раз оступившись, второй раз уже не получится — потому что его не будет. В его случае спотыкались, вон, всю дорогу, и пострадал не только он, а весь орден. Но об этом можно было подумать позже, потому что у него все еще были дела. А для дел у него должен быть доступ к библиотеке... и тропам под Вейсхауптом, которые были древнее, чем многие их участки. А вот когда у него будут на руках козыри, можно возвращаться домой и отпускать рычаг, пуская в действие весь сложный механизм, даже не оборачиваясь на то, подстелил ли соломку — на роду Айдану было написано падать свысока и ломать все кости. Главное, чтобы потом нашелся энтузиаст, который бы его собрал — и можно будет идти дальше.
[indent] До конца.
Поделиться112019-02-15 17:21:39
Валья улыбнулась. Ну, с учётом всякой специфики и прочего — почти угадал. Ну то есть, вероятно, это было бы очень всё закономерно и предсказуемо. Канва-то, канва она такая понятная, в общем и целом. Её угадать было довольно просто. Но вот узор на ней — это уже особенности. Их угадать сложнее, но на них как раз основной расчёт и должен строиться. Не так ли?
— Хм. Ну, в целом, я почти всё это же и думала. За исключением единомышленников.
И тут в дело, видимо, вступали те самые особенности. Валья как раз не могла похвастать тем, что она легко заводит друзей, просто с ними общается и в чём-то убеждает. Не умела она общаться. И друзей заводить не умела, все имеющиеся как-то сами собой образовались, и не сказать, чтоб их образовалось много. Девочка из Круга, всю жизнь бывшая одна, так и не привыкла рассчитывать на кого-то. Хорошо, что могла. Но не привыкла.
А ещё не думала, что так запросто найдётся тот, кто готов будет жизнь положить за чужую идею.
Одно дело там мир спасать, страну или любимых людей. Это всем понятно было бы. Но грифонов...
Она не понимала, как можно о таких вещах просить, как привлекать на свою сторону кого бы то ни было. Не умела. И не думала, что пригодится. Хотя справедливости ради, следовало признать, что поездка за кладкой была бы невозможной без соотрядников. Она бы не вернулась. Однако это было разовое явление. Как можно организовать что-то подобное на постоянной основе с привлечением кого-то ещё? Ответа у неё не было.
— Я не умею убеждать. Общаться как Гараэл не умею тоже. У него отлично получались все эти переговоры и прочее, — она пожала плечами.
У всех свои таланты, что уж тут.
Валья улыбнулась уже почти засопевшему на руках грифончику. Отдать жизнь за идею. Ну да. Практически это она и пыталась сделать несколько недель назад. Просто ей-то повезло вернуться. Видимо, второй раз будет немного позамысловатее. Хотелось всё переосмыслить ещё раз, снова подумать. Но она знала то, что она может, и то, чего она не может. Как сделать то, что она не может? Каронел, вероятно, справился бы — он красив и обаятелен. Реймас была молчалива, но надёжнее любой скалы. И даже если бы Валья хотела их в это посвящать...
Да как?! Так вот подойти и спросить, не хотят ли они пойти против привычной иерархии Серых Стражей, начать мыслить критично, мнить себя спасителями и при этом готовить ряд мероприятий, которые вполне могут быть сочтены диверсией или саботажем? Ага. Очень по-дружески. Подставить их под расходную статью.
— Ты описываешь завидную силу. И, вероятно, ты представляешь, где её взять и как ею обладать. А я нет. Ну, так вышло. Но, в целом, план отличный. За исключением недоступных мне нюансов.
Эльфийка особо не умела завидовать. Ну разве что чуть-чуть. Самую малость. И очень хотела бы обладать чем-то, что позволяет строить такие планы, которые звучат так, будто это действительно можно сделать. То есть он верит, что это возможно. И, наверное (пусть они сейчас фантазируют), у него есть в голове какие-то представления о том, как он сам бы всё это сделал. Примеряя ситуацию, мы её рассматриваем с точки зрения своих данных, которыми обладаем, о которых знаем, и которые можем учитывать. Понятное дело, что сравнивать их двоих нельзя: у него свои силы, у неё свои. Иссейя тоже особо никому не поверила и не доверилась. Валья часто думала, что они в некоторых вещах с ней похожи. Наверное, это одна из них. Она вздохнула. Очень не хотелось грустить о невозможном. Просто лёгкая зависть к чужим возможностям, которую ни одно живое существо не способно в себе изжить. Так что да, вероятно, она немного позавидовала, что не может быть не собой в том деле, которое было ей важнее собственной жизни. Хотела бы она быть кем-то, у кого больше сил, влияния, возможностей.
Но была она собой. И это было никак не изменить. Никак.
— Жаль, что я не ты. У тебя, когда ты это описываешь, настроение... — она помялась, подыскивая подходящее слово, — более бодрое. У меня не так.
Шуршащие вокруг грифончики её даже не отвлекали, она просто время от времени отцепляла от себя очередные коготки, одной рукой снимая с себя пернатомохнатых детёнышей, да и отправляла их в кучу обратно, играться. Так привычно, что уже не замечала этих действий. Как и не замечала, насколько быстро — практически незаметно глазу — убирала пальцы от щёлкающих клювиков, которые в шутку-то в шутку, но поранить, если не уберешься могут серьёзно. Мизинец запросто перекусят. Волосы она давно собирала не в хвост как обычно, а в косу, которую прятала под рубаху, иначе либо обгрызут, либо растреплют до состояния невозможности расчесать. Выводок грифонов — это как бурлящее море, они очень быстро передвигаются, и если бы Валья не знала совершенно точно, что их тринадцать, то она бы могла подумать, что их раза в два больше. Парочка у них на руках, но всё равно получалось многовато. Хотя она научилась уже в этом бурлении не только ходить, но и бегать. Смогла бы и сражаться. Или танцевать, если бы умела это делать вообще.
Но гвалт, конечно, тут был тот ещё. Это не было чириканье, но всякие другие звуки грифоны генерировали постоянно. Если не спали, конечно. Новый же Страж, естественно, вызывал любопытство, да и её они знали, узнавали и привыкли давно так, будто она тут часть их семьи (что, кстати, было правдой, потому что она с ними проводила очень много времени). Глядя, как сапог незнакомца украсился очередной милой царапинкой от пока что не орлиных в полном размере, но всё же когтей, она рассмеялась:
— Если полезут тебе на плечи — не давайся. Одежду порвут в клочья, мы уже пару раз попадались на этот трюк, зашивать замучаешься, и полуголым ходить неприятно. Кожу под одеждой тоже расцарапают. Так что, если начнут карабкаться, то снимай с себя, не давай цепляться. Уцепятся, считай, что намертво. Прыгают они как кошачьи, отталкиваясь задними лапами, поэтому взлетят тебе на колени запросто. И на спину без проблем, а если ты сидишь, то и на голову. Когти как на передних, так и на задних лапах неприятные и довольно острые. Думаю, где-то через месяц-другой они когтями смогут перекусить палец, а попозже руку. Орлы же в природе запросто оленям позвоночник когтями перекусывают. Они мелкие очень, ещё соображают так себе, силы рассчитывать тоже не умеют пока ещё. Поэтому к шее не подпускай и к лицу подноси аккуратнее. На голову не сажай ни в коем случае, у меня под волосами уже есть несколько шрамов, удовольствие не из приятных, сам понимаешь.
Очень многое нужно было учитывать, общаясь с такими животными. Они прекрасны, но специфичны очень. Так сразу трудно было угадывать всю технику безопасности. Ей она далась только опытом общения, никакие книги, которые она читала, об этом не говорили.
Поделиться122019-02-15 19:00:07
[indent] Энтузиастов и героических героев всегда было много. Достаточно было только сказать, что, мол-де, вы все героические герои и геройствуете во имя великой цели. Иначе как назвать, если не считать тех, кого забрали насильно, всех Стражей? Сознательно отправиться в изгнание, где не свобода, а иллюзия свободы, еще и с такими побочными эффектами, какие от корня смерти не бывают.Достаточно было просто знать, на что жать — и ты получал армию воинов света, которые готовы были воевать со злом. Возможно, даже хаотично.
[indent] Настоящих Серых, во всех смыслах этого слова, сбалансированных, как хороший меч, без перевесов в одну или другую сторону, в ордене было очень мало.
[indent] — Не надо уметь убеждать. Надо уметь наблюдать. А ты это умеешь.
[indent] Наблюдаешь за странными зверьками — людьми, эльфами, гномами, да без разницы. Учишь повадки каждого, видишь что-то общее в них... и цепляешь. Как в ловле рыбы — подцепил на крючок этого "общего" — и все. У тебя есть последователи. А друзья... друзей-то у Кусланда, по большому счету, и не было. Были близкие ему. Так, что можно было пересчитать по пальцам одной руки. Только вот...
[indent] Айдан вздохнул, закрыл глаза, отогнал от себя невеселые мысли, потом снова посмотрел на Валью, легко пожал плечами, как будто они тут говорили не о личных трагедиях, в которые могут превратиться такие допущения и фантазии, а о погоде.
[indent] — Если бы у меня не было силы и планов, я бы сдох еще в тридцать первом.
[indent] Однозначно. Если бы не было сил, если не было бы цели, к которой он пер, как огр, увидевший врага — точно бы сдох. Просто в какой-то момент просто сдался бы и не встал бы, когда в очередной раз переломало, вмяло, раздавило, в очередной раз, когда проснулся в холодном поту, затравленно дыша, пытаясь отделаться от кошмара, который легко мог превратиться в реальность — только сдайся, наконец-то сдайся, остановись. Только опусти руки. Сжав зубы, он шел вперед, как бы не было больно, как бы не устал тогда, как бы не хотелось покоя. Но покой — это не про Айдана. Покой никогда не наступит. Он вступил в войну тогда, давно, при Остагаре, и воевал до сих пор.
[indent] Он усмехнулся, когда услышал, что "жаль". Пожалуй, нет. Она просто не понимала, с кем сейчас говорила, просто не знала, что это была не жизнь — это была черная пожирающая все и всех Бездна, Пустота, которая тянула к нему черные щупальца, а он отбивался. Каждую секунду своей долбанной жизни Кусланд боролся с самым страшным — с самим собой. Ему приходилось заставлять себя оставаться человеком, не превратиться в зверя, хотя многие его так и называли. Пусть думают, что он зверь. Как хорошо, что все эти разговорчивые субъекты не видели настоящих зверей, тех, кто бил в спину, тех, кто плевал на то, что враг безоружен, тех, кто готов был бросить тысячи на убой, лишь бы добиться того, что он поставил перед собой целью. Тактика выжженной земли была устрашающей, только потом ты стоял на пепелище, и не знал, что делать с абсолютной пустотой. Ресурсы были так же важны, как и победа. Если ты победил, но остался без ресурсов, то кто ты? Король без королевства, Первый без Стражей, архонт без магистрата, полководец без армии, архидемон без порождений, ты — властелин ничего. В своих планах и желаниях нужно было быть очень осторожным. Даже чаши весов иногда обманывали.
[indent] — Самое странное сожаление, что я слышал за всю жизнь. Не жалей и будь только собой. Это самый верный способ сохранить разум — не быть кем-то еще и не стремиться быть как кто-то, — хмыкнул Кусланд еще раз.
[indent] Он угукнул на предостережение на счет грифончиков, только остальные и не особо-то подходили — только этот, грязно-черный, или черно-серый, Айдан никак не мог разобрать его цвет, разлегся на ногах и даже лапой дрыгал задней, пока Командор его чесал, да продолжал урчать, закатывая глаза и пощелкивая клювом. Похож на кота, и одновременно с этим — на щенка. Вообще не похож на птенца, который только клюет и жрать просит. Хотя, наверное, это маленькое пушисто-перьевое чудовище просто не было голодным, а то точно бы орал и требовал жрать. Это веселило, и Айдан, пожалуй, умилялся со всей этой картины. Удивительно, а ведь они вырастают в лошадиный рост...
[indent] — Вот же ленивое животное. Гладь и чеши его. И где эта грифонья ярость? — с иронией протянул Кусланд.
Поделиться132019-02-15 22:08:42
Девушка недоуменно нахмурилась, непонимающе глядя на собеседника. Что он этим пытался сказать вообще? Наблюдать? И всё? Во-первых, это занимает уйму времени. Во-вторых, а дальше-то что? Странный совет. Неясно что с ним делать впоследствии. С грифонами вообще было понятно всё: она наблюдала, делала выводы, потом записывала в дневник. А с людьми... компромат что ли на них собирать? И о какой преданности может идти речь? Использовать шантаж и принуждение в таких случаях такое себе. Она, естественно, не могла этого себе позволить. Либо с тобой идут по повелению души, и тогда идут до последнего вздоха, либо с тобой не идут вообще. И в последнем случае она предпочитала знать, кто есть кто. Чтоб не было лишних неприятных сюрпризов. Не тот вариант на самом деле. Может, в каких-то вещах типа светской власти это и работает. Может, оно работает в принципе везде. Но это всё до поры до времени. Эльфийка куда как более морально готова была работать с кем-то втёмную, когда человек не знает, что делает. Но тогда ему доверяешь лишь до некоторой степени. И ему не обязательно знать, что происходит на самом деле. В общем, не так запросто. Но поскольку Страж не показал себя дураком, то рекомендации она запомнила, исключительно на случай, если ей жизненного опыта и мудрости не хватает сейчас, чтоб осознать всю глубину этой истины. Может, лет через тридцать до неё дойдёт.
— Спасибо за совет. Не знаю, как он применим на практике, но я его приберегу, пожалуй. Авось и пригодится.
Вряд ли, конечно, но как знать? Валья менее всего в жизни видела себя кем-то вроде политической, военной или социальной силы. Она ничего такого не планировала. Она хотела сделать всё тихо, по возможности, самым незаметным образом. Незнакомец же предлагал чуть ли не прямо обратное. И лишь потому, что она пугалась таких масштабов, не могла себя в этом представить — это не значило, что совет плох. В этом было некое изящество, мало доступное для её понимания. Но было. Если бы только иметь силы моральные, силы социальные и силы личные, чтоб суметь этим советом воспользоваться...
Забавно выходило, как ее стремление пройти путь в тени и неизвестности для всех и всего, вдруг встретилось чуть ли не с парадным въездом с главного входа на коне и в полном тяжёлом доспехе. В этом были и наглость, и уверенность в своих силах, и бесстрашие. Это было красиво. И это её восхитило.
— Ну так у меня и не получится быть кем-то другим, — она хмыкнула и пожала плечами, — я — это я, с этим ничего нельзя поделать.
Маленькая эльфийка с магическим талантом, которая пока что особо ничего не умеет, но которой придётся крепко подумать и чему-то всё-таки научиться. Она всё еще была далека от гордыни или превознесения собственных качеств. Пытаться реально смотреть на вещи — вот её спасение. Разум там или что иное, но она выбрала для себя правду, как якорь. Она должна была держаться реальности, иначе ничего не выйдет.
— Слушай, чего ты цепляешься? — засмеялась она, — Всем нужен какой-то образец для подражания или хотя бы образец для обратного подражания. Так что вдохновение со стороны — это наше всё. У тебя правда интересный настрой, он мне нравится. Сама я его генерировать не умею.
Впрочем, смех надолго не задержался в разговоре, подобно любой беззаботности схлынув чуть только изменились обстоятельства. Ярость? Валья удивлённо посмотрела на собеседника, потом на грифончика. Ярость...
Она сердито фыркнула. Грифоны и происходящее вокруг них разительно меняло её, она сама ещё не понимала, как сильно и насколько безвозвратно. Ей казалось, что она просто плыла по течению, не сопротивляясь событиям. Но всё было капельку сложнее. Самую малость.
— Он ещё маленький, — голос как-то неуловимо изменился, стал немного глубже, толику взрослее и словно бы повеяло чем-то непонятным, лёгкое дуновение в комнате, намекающее, что тут где-то дверь в глубокое, тёмное и холодное подземелье, — он сейчас сыт, у него есть дом, семья, ощущение чуть ли не абсолютной безопасности, социализация, забота, он ни в чём не нуждается. И ему ещё рано знать, что такое ярость боя, ненависть к Скверне. Полагаю, даже охотясь, они не испытывают ярости, а только лишь потребность питаться. Выясняя отношения меж собой — есть шанс, но пока что им нечего делить. Можешь попробовать принести сюда голову порождения тьмы — и тогда увидишь, что будет. Но я бы не советовала.
"Потому что тебя спустят с лестницы ещё до того, как я это увижу. Но уж если увижу..."
— Предлагаю тебе вернуться сюда через год, полтора или два, когда мы приступим к целенаправленным тренировкам или уже будем иметь опыт с ними. Вот тогда — гарантирую — их ярость тебя не разочарует. Грифон обладает потрясающими характеристиками. Когти такого размера способны перерубить не самое толстое дерево, про кости даже речи не идёт. Размозжить голову — даже не на раз, а на счёт "и". Задние лапы и когти на них могут выпотрошить кого-то покрупнее быка, так как навык распарывания лапами у них самый кошачий. Клюнув в голову, грифон разнесёт череп на осколки — и я не про человеческий. Ярость — это дополнение. Если бы она формировалась изначально, они бы поубивали нас всех. Или мы их. Или они друг друга.
Ну что в самом деле за желание ребёнка любого возраста сходу отправить в драку, чтоб посмотреть, кто кому глотку перегрызёт? Четырёхсотлетнее отсутствие грифонов в мире изменило Стражей, но грифоны остались прежними, для них этого времени не было. И она не сомневалась в том, что их инстинкты убивать и воевать никуда не делись. Это у людей они поотваливались благополучно. А у грифонов всё в порядке с этим. Они-то как раз имеют всё необходимое. Кроме возраста. Но это дело поправимое.
Валья не знала и не могла понимать, как она выглядит со стороны, когда сердится. Еще меньше она знала о гневе, поскольку верила, что гневаться не умеет. Но грифон на её руках тревожно встрепенулся и начал отрывисто верещать. В справочниках это называлось клёкотом, но звучало как резкий визг, повторяющийся многократно. Хором и практически сразу его поддержали остальные птенцы. Эльфийка встрепенулась, посмотрела вниз, будто бы вынырнула из глубокой задумчивости. Потом нахмурилась и тихонько что-то просвистела, поглаживая грифончика по спинке, между бьющимися крылышками.
— Тихо, тихо, — она говорила уже иным тоном, успокаивающе, гарантируя безопасность, — ты чего? — казалось, она была искренне удивлена, — никто тебя не съест.
Не сразу, но детёныш успокоился, замолчал и перестал терзать звук мерзкими звуками. Вслед за ним замолчали и остальные. Стало как-то на удивление тихо.
Поделиться142019-02-15 22:42:56
[indent] Айдан закатил глаза, выслушав всю эту лекцию. Правда, не перебивал, потому что знания лишними не были.
[indent] — О боги, да я же просто пошутил, — с иронией протянул он. — Ты что, думаешь, что я щенков мабари травлю на дворняг, чтобы проверить, для чего подходит конкретная собака? И нет, я, пожалуй, воздержусь от голов порождений рядом с детенышами. Скверна, насколько я слышал от умных людей, плохо влияет на все живое, если ты — не порождение, конечно.
[indent] Сколько серьезности, ты только посмотри! Катастрофа просто какая-то. Айдан попытался прикинуть, как бы он ответил, если бы ему так сказали про мабари в возрасте Вальи — а она точно лет на десять была его моложе, однозначно, может, больше, но пришел к выводу, что все равно бы отреагировал бы так же, как и сейчас — с иронией и предложив подойти к суке с щенками с намерением, собственно, пнуть одного из щенков. Вот потеха была бы. Оторванные ноги, оторванные руки... откушенная башка, например. Всегда очень радует, особенно если за дело.
[indent] Он продолжал почесывать разомлевшего грифона, улыбаясь уголками губ, пока грифончик на руках у девушки не начал орать, как недорезанный. Айдан повернул голову, посмотрел на всю эту картину, потом посмотрел на грифона на собственной руке, который сонно моргал и пытался сообразить, а чего орут все остальные, но, кажется, у него, как и Кусланда, это не получалось. Подождав, пока эти звуки Бездны прекратятся, Командор посмотрел на Валью уже чуть более серьезно, но светлые глаза все равно смеялись, и это сложно было не заметить, даже не имея великолепных навыков в понимании людей.
[indent] — И собаки, и лошади — разные, каждый проявляет способности к чему-то определенному больше, чем остальные, хотя в теории они могут все одинаково. И следует культивировать в них, как и в любых детях, то, что они могут лучше всего. Кто-то боец, кто-то — охранник, кто-то — призванный красиво сидеть на подстилке. Из лошадей кто-то лучше бегает, кто-то лучше прыгает, а кто-то показывает небывалую грацию. Не думаю, что у грифонов как-то иначе. Это свойственно всем животным и людям тоже, — Кусланд подвинулся ближе к Валье, говоря спокойно, практически безмятежно и таким тоном, которым обычно рассказывают о том, что погодка сегодня неплохая, вон, солнышко светит да птички поют, и, придерживая снова устроившегося спать грифона, протянул его девушке. — Так что остынь. Я давно не мальчишка, пусть и сущность потрошителя часто хочет крови — я всегда могу спуститься на тропы и сделать себе бассейн из нее, да и вообще молва ходит, что я то слабоумный, то безумец, то одно и второе вместе взятое, и какими словами меня только не называли. Своих собак я берегу. Всю крепость своих собак, даже две крепости. Да и лошадей тоже, грудью на копья предпочитаю не кидать. Животные зачастую куда более преданные друзья, чем люди, и было бы глупо их использовать, как расходный материал только потому что их много. Любой Страж Ферелдена, кто вовремя не напоит своего зараженного мабари вытяжкой из милости Андрасте, будет отвечать за его смерть головой. Это то же самое, что бросить другого Стража умирать. Так что не надо устраивать драм на ровном месте и злиться в том числе, девочка. Держи его.
[indent] Айдан покачал головой, негромко посмеиваясь. Забавно. Она злилась так же, как накалялась сталь — медленно, но очень явно раскаляясь добела, становясь все более горячей и, в конечном итоге, обжигала до костей. Сам Командор вспыхивал так же легко и непринужденно, как лесной пожар, и уничтожал в ярости все, что попало под пламя. Вывод — у Айдана под рукой в приступе бешенства лучше было просто не оказываться. С возрастом, впрочем, он все же научил сдерживать себя в большинстве случаев, и это спасло много жизней. А потом еще спрашивают, почему Командор Ферелдена живет чуть ли не в изоляции и прячется на тропах.
[indent] Грифон, как будто сообразив, что его хотят отдать, открыл глаза, сонно посмотрел на Кусланда, а потом разорался, явно показывая, что протестует, и вцепился когтями за рукав. Конечно, рукав оказался тут же разорван, когти вошли в руку, и Айдан тихо скрипнул зубами, молча пережидая боль.
Поделиться152019-02-15 23:41:37
Так просто...
— Извини, — кажется, это уже второй раз за весь недолгий разговор? Или третий? — у меня нет чувства юмора и шуток я не понимаю. Особенно таких.
Что, конечно же, скорее было её характеристикой, нежели чужой. Потому она и была не особенно хороша в общении, что обычные вещи понимала плохо, не понимала совсем и излишне остро реагировала. Очень ведь понятно, почему у неё всего лишь двое друзей, что было, в основном, их заслугой, а не её. Во всех остальных случаях общение обычно не задавалось. Если точно подумать и попытаться припомнить, то сейчас у неё только что был один из самых непринуждённых разговоров, не являющийся лекцией, тренировкой, допросом (как ещё назвать все эти "разговоры" об их рейде, которые велись под протокол?) с незнакомцем если не за всю жизнь, то за время присутствия в Вейсхаупте точно. Абсолютно точно. Столько и ещё больше, наверное, только Каронелу доставалось. Но как раз он-то и не в счёт. Странное такое открытие. Появился тут неведомо кто, она его знать не знает, первый раз видит — и вот нате вам, стоит и общается. Довольно долго уже. И, если подумать, на весьма интимные темы. Это должно было насторожить и напугать. Но почему-то пока не пугало. Вероятно, зря.
Хорошая речь. Просто таки отличная. Такая правильная, очень честная. В хорошем смысле этих слов, может быть, даже в самом лучшем и возвышенном. Не так и не потому, но Валья, опять же, могла по-своему понять, отчего он так говорит. И пусть у неё было маловато опыта в общении именно с животными — грифоны практически первый такой опыт — но вот опыта общения с людьми было предостаточно. Она могла поверить в эти слова и чувства: это очень было похоже на правду. Очень о многом говорящую правду, что ложилось на ранее им сказанное. Только вот...
"ЧТО?!"
Мабари... Ферелден... Мабари! Он же сразу про них сказал. Ферелден!!!
Валья, почти потянувшаяся уже за грифончиком, которого ей предлагалось забрать, замерла. В голове взорвалась пустотой одна-единственная мысль, унесшая с собой все остальные. Если бы это случилось в бою, посреди заклинания или ритуала — она бы в следующую секунду погибла, не удержав собственные силы или не заметив удара. Так легко и просто. По сути и по принципу она была всё равно что мертва: она ничего не видела, хотя глаза были открыты, вряд ли что-то слышала, даже если к ней обращались, ничего не чувствовала и уж точно ничего могла подумать. Всё внутри закрутилось вокруг зацикленного "Ферелден...". И ничего более не было, не оставалось.
Она споткнулась всё-таки об это. Причём, самым фатальным образом.
Поделиться162019-02-16 00:22:28
[indent] О, кажется, на кого-то сошло озарение.
[indent] Менее больно Айдану от этого, правда, не стало. Он посмотрел на смотрящую, в свою очередь, на него, Валью, тяжко вздохнул, потом даже порадовался, что в свое время порождения тьмы и просто всякие мрази приучили его к боли, а потом аккуратно, так аккуратно, как вообще мог, убрал когти, впившиеся в его руку. А когти-то действительно очень острые, и если это они такие у детенышей... да, наверняка, потом это будет смертоносное оружие. Человека, даже лошадь, наверное, легко переломит и даже не моргнет. Однако... сильно.
[indent] — Да все, прекрати, будешь со мной жить, спать, выселишь меня из собственного дома, застрянешь толстой задницей потом на тропах, — проворчал Айдан. Конечно, спать в обнимку с грифончиком Кусланд не собирался, но и тем не менее, похоже, лучше было просто сбежать от него потом. Позорно так, как с поля боя, иначе его могли порезать на ремни, а Командор был пока не готов становиться ремешками для доспехов или чем-то подобным.
[indent] Грифон уселся у него на бедре, внимательно и с подозрением смотря на Айдана, как будто подозревал его в нехорошем, или, как минимум, в том, что он не откажется от идеи отдать его Валье снова, а Кусланд тем временем легко оторвал рукав своей старой и хорошо поношенной рубахи, потом разорвал ее на лоскуты и принялся медленно, методично и спокойно перевязывать руку. Кровоточила она достаточно сильно, поэтому пришлось перевязывать туго и сами глубокие царапины, и выше, чтобы остановить кровь, свернутым в жгут лоскутом. Делал он это все настолько привычными и спокойными движениями, что сразу становилось понятно, что это едва ли не ежедневная процедура, ставшая даже скучной. Хотя это все стало привычным еще в тридцать первом, когда надо было перевязать себя и вон того парня, если вдруг Винн не оказывалось рядом по каким-то причинам. Или ее силу следовало поберечь... частые случаи были, особенно в длительных скитаниях по темным затхлым тропам, где малейшее дуновение — это как божественное благословение.
[indent] Только закончив с перевязкой, Айдан тяжко вздохнул, осуждающе цыкнул, смотря на грифона. Тот недовольно щелкнул клювом.
[indent] — Хам, — констатировал Кусланд. — Ты мне нравишься. Тоже без мозгов.
[indent] Он усмехнулся, а грифончик наклонил голову на бок, издал странный звук и свернулся клубком, как кот, на бедре, только пятая точка вместе с лапами и хвостом уползла вниз, на землю, но его это, похоже, не смущало. Ну ничего. Пусть лежит, ему не жалко. Айдан еще понаблюдал за улегшимся грифоном, потом посмотрел на все так же обмершую Валью, до которой, судя по всему, дошло, с кем она тут говорит, после чего уперся здоровой рукой позади себя и оперся на нее, закрывая глаза и подставляя лицо солнцу Андерфелса. У них в Ферелдене такого никогда не было. Жаркое, палящее, безжалостное. Никогда, даже летом. Всегда прохладно, всегда ветер, особенно в прибережных территориях и горах, и никогда не бывало так жарко. Что до него... Айдан никогда своей личности не скрывал, всем смотрел в глаза и выглядел вообще не по-геройски. Вон, его, мощного и легендарного парнишу, завалившего архидемона, только что поцарапал грифончик, которому было-то пара месяцев отроду, вряд ли больше. Придурок какой-то, а не герой. Он себя героем и не считал, в общем-то. Так... стечение обстоятельств и очень сильное желание жить. Жить, несмотря ни на что, Кусланду нравилось, поэтому если для этого нужно было прибить огромную вонючую тварь — надо было прибить. А дальше будь, что будет.
[indent] Было так себе.
[indent] Но зато он был жив. Дышал, радовался всякой чуши, вон, грифонов живьем увидел, один даже урчал, засыпая и аккуратно когтясь на штанине. Мелькнула мысль, что надо бы сдвинуть его пониже, а то если царапнет... эта мысль его развеселила, и Айдан принялся негромко посмеиваться. Ну а что? Сам пошутил, сам посмеялся.
[indent] Вполне в его стиле. Айдан Кусланд собственной персоной, прошу любить и жаловать.
Поделиться172019-02-16 01:34:13
От неожиданного и неуместного здесь мужского смеха Валья вздрогнула всем телом, не выронив грифончика исключительно потому, что потребность удержать их уже въелась в подкорку: даже падая сама, она бы его не уронила. Вот и сейчас он почувствовал напряжение, но не счёл это опасностью, ведь она не подбиралась подсознательно, к драке не готовилась, не злилась и не шипела. В общем, всё штатно было. С его точки зрения.
Валья не знала, как реагировать и что делать.
Хотелось запулить в Кусланда каким-нибудь заклинанием. Но это было бы не очень профессионально всё-таки, а контроль над собственной Силой любому магу Круга вбивается очень быстро, качественно и насовсем. Так что оправдаться "извините, психанула" вряд ли получится. Репутация навсегда будет погублена. Вряд ли это стоило бы того. А жаль.
Побить его или с ним подраться тоже так себе вариант, он начал раньше свои тренировки и боевой опыт, бессмысленно было бы даже пробовать. Завяжет в узелок и сверху попрыгает.
Зажмуриться и завизжать с досады тоже было отличной идеей, но совершенно бесполезной, которая даже удовлетворения не принесёт.
Вот так и вышло, что по результату много чего хотелось сделать, а толку бы с этого всего не было никакого. Ну совершенно.
Как не было толку со всех её планов, когда она говорила себе, что подумает, как всё устроить, как не прибить его, когда будут разговаривать и как скрыть свою злость на него. Ага. Всё прямо так и вышло, как планировала. Хороший был план, особенно по части отложить встречу до момента, когда она будет к ней морально готова.
В невозможности выбрать из того, что хотелось, она выбрала то, чего никогда в жизни бы не захотела в данных обстоятельствах.
Честность.
— Я не знаю, что мне делать, — вздохнула она, — очень злюсь сейчас на тебя. Очень сильно.
Ну как бы да: эмоция есть, а что с ней делать неизвестно. Нет хорошего решения на эту тему. Честность — решение ужасное. Раз нет ничего хорошего, то пусть будет так. Какие варианты?
Поделиться182019-02-16 01:56:25
[indent] Солнце припекало, на бедре окончательно уснул грифончик, а потом он услышал о том, что на него, видите ли, злились. Айдан открыл глаза, посмотрел в яркое голубое небо и улыбнулся куда-то в пространство. Как же они ему все надоели. Смертельно надоели.
[indent] — Можешь попробовать меня убить, — флегматично откликнулся Кусланд. — Вы все мне так надоели. Кто-то поклоняется, как божеству, ставит памятники, говорит, что герой "должен". Кто-то ненавидит всей душой и пытается убить. Кто-то, как ты, оказывается, злится. Как же вы все мне надоели. Но, с другой стороны, это хорошо. Если по отношению ко мне испытывают какие-либо эмоции столько людей — значит, я, и правда, легенда.
[indent] Он уже навсегда отметился в истории, как герой Пятого Мора. Он снова улыбнулся своим мыслям, а потом снова прикрыл глаза.
[indent] — Кто-то минута, ну а ты — вечность, — промурлыкал он себе под нос.
[indent] Как же он от всего устал. Сначала — Мор, потом вечный поиск лекарства от болезни, которую пустил в себя добровольно, раскрыв душу нараспашку, дав сердцу впитать в себя скверну. Дав этой болезни взвиться вверх, течь в жилах, сжигать изнутри, медленно убивать, как какой-то хитрый яд из арсенала Аранная. Потому что она давала преимущество. Потому что она убивала, но давала силы идти дальше. И только потом, впопыхах сообразив, что же ты, идиот, наделал, кинулся лихорадочно искать лекарство, когда увидел, что иначе бывает. Когда живой пример показал, что бывает и по-другому, что процесс должен быть, демоны его дери, обратим.
[indent] Беги, глупый Кусланд, беги. Вся его жизнь — бег. Сквозь обожание, сквозь ненависть, сквозь чужую злость, сквозь чужой холод и отрешенность, с редкими проблесками абсолютного покоя и счастья — слепящего снега, светловолосой девчушки; расплавленного золота и забавного акцента. Их было-то... по пальцам посчитать.
[indent] Айдан медленно открыл глаза, так же медленно повернул голову к плечу, смотря на Валью. Он был похож на ленивого огромного пса, которому было лень даже лаять, не то, чтобы встать и пойти кого-то укусить. Никто не знал, и не должен был знать, что иногда псу больно наступать на лапы, которые он повредил очень давно, пытаясь защитить то, что в конечном итоге оказалось ему абсолютно не нужно. Пыль под ногами. Для кого-то — целая жизнь, а для него — мусор. То, что было ему нужно, было очень далеко и постоянно утекало сквозь пальцы, как проклятый песок Андерфелса, которого было здесь так много. Слишком много для него. Попробуй найди то, что тебе нужно...
[indent] — Но просвети меня, чем же я обязан твоей злости? — лениво поинтересовался Кусланд.
[indent] Ему казалось, что скоро он сможет коллекционировать причины. Этот — из-за того, тот — из-за вот этого, вон тот парень слева — за то, что ему вовремя не дали в зубы и он окончательно потерял совесть. Еще парочка — из-за того что им, оказывается, разрушили тонкую и нежную натуру. И еще миллион причин, к которым он не имел никакого отношения, только всегда было проще злиться на кого-нибудь еще, а не на себя. О, да, Айдан знал об этом, как никто.
Поделиться192019-02-16 02:54:27
Валья подумала-подумала, да и присела не очень далеко.
Попыталась было положить грифона на землю, чтоб ползал дальше, но он свернулся у бедра и сунул голову под крыло. Прочие же расползлись, копошась вокруг. Они давно уже знали это пространство, так что особо об исследовании его речи не шло. Скорее об открытии новых его свойств. Парочка из них потом, правда, вернулись и тоже склубочились под боком.
— Отличное предложение, знаешь? Встретились два Героя впервые в жизни — и поубивали друг друга. Просто шикарно. Статус героя с этих пор не просто будет дискредитирован, а его можно будет отменять за ненадобностью как фактор бытия. Очень на пользу Серым Стражам пойдёт такое событие. У них и так не всё в порядке с... — она махнула рукой.
Ну вот тоже ещё забота: помнить, что нельзя пачкать мундир, пятнать его честь, соответствовать. Всякое. Потому что теперь же на тебя смотрят, наблюдают. Нельзя. Так нельзя. Даже если очень-очень хочется. Вот ты Герой, вот и будь им. Чтоб все разуверившиеся ещё во что-то верили или хотя бы пытались. Ну, или как-то так, что-то вроде. Вряд ли это работает, но всё же.
Да и поздно уже убивать-то. Всё уже случилось.
Страж вздохнула и аккуратно подтянула колени к груди, удобно устроив на них подбородок. Сразу же стала чуть ли не в два раза меньше, компактнее. Эльфийка.
— Не так я всё это хотела сделать. Я планировала слушать тебя и задавать вопросы. Но не наоборот. Я вообще планировала тихонько спросить — и исчезнуть. А всё пошло не так, — она жалобно поморщилась тому, что всё и без того страшное и сложное стало сейчас в разы сложнее.
Как объяснить те нюансы, которые она обкатывала в уме каждый день с тех пор, как они нашли грифонов? Столько страхов, опасений, не понимания. Никакой ясности. Ей было трудно пытаться разобраться в этом одной, хотя она изначально понимала, что ровно так всё и будет. Она не стала бы менять мнение или отменять выбор, поэтому речи не могло идти о том, что "лучше бы я сейчас в свои двадцать с порождениями сражалась, а не пыталась разобраться и найти истину в этих вот сложносплетениях Моров, грифонов, магии и перспектив". Потому что стоило задуматься, остановиться, осознать весь масштаб того, что она пыталась поднять — и она понимала, что тонет и задыхается. Разбить на части и потихоньку делать — это казалось более посильным и реальным, нежели целое.
Ухнуть в собственные эмоции, нырнуть в страх, чтоб погрузиться глубже него и высказать всю правду как она есть — тоже было непросто. Это заставило заледенеть от жгучего холода всё тело, не смотря на погоду, солнце, горячий камень и тёплые тела грифонов.
— Я злюсь из-за них, — она кивнула на грифончиков, — потому что мне очень страшно. Страшно до судорог, паники, невозможности спать и даже дышать. Если я сплю у себя, я просыпаюсь в темноте с криком. Гараэл погиб, убивая Архидемона. И мы понимаем, что Архидемона может убить только Серый Страж. Ценой своей жизни. Или убить кто-то другой, но тогда Мор не закончится, а Архидемон вернётся. Я знаю про это. А ты жив, — она сжала пальцы в кулак до побеления, потом медленно разжала их, старательно расслабляя ладонь, — ты не можешь быть жив. Но ты жив. Какой ценой? В прошлый раз многое в победе над Мором было куплено ценой полного их уничтожения. Сердце хочет верить в чудеса, а разум холодно говорит о магии крови. Что ты использовал её, чтобы выжить. Или позволил использовать её. И я боюсь последствий. Мы проверили, что в них нет Скверны, мы уверены в этом. Но мне всё равно страшно. Цена победы выглядит неплохо: Архидемон мёртв, Мор закончился, ты живой, грифоны найдены. И, вроде, всё нормально. Но пройдёт... сколько времени пройдёт, прежде чем подкрадутся последствия лёгких решений? И что я буду с ними делать?! Я даже не знаю, какими они будут. Я не могу противостоять неизвестности. Я не судья ни тебе, ни принятым тобой решениям. Но последствия меня пугают.
Поделиться202019-02-16 03:27:59
[indent] Ах, вот оно что.
[indent] Она была не первой, кто задавал этот вопрос. Ивар, Айдан был уверен, руку бы себе откусил в обмен на это знание. Кусланд хорошо помнил эту ночь, как будто и не прошло одиннадцать лет. Он помнил каждое ее слово, и собственное, что не расскажет. А когда Айдан давал слово, пусть это и было исключительно редким приключением, он его держал. Сколько бы времени не прошло. Он никогда не видел его, не искал ее, отпустил — сделал так, как пообещал, как она требовала. В обмен на его собственную жизнь. Да и было ему дело до мальчика, которого он никогда не видел и носил в себе душу Древнего бога? Наверное, нет. И вряд ли что-то бы екнуло, если бы они все-таки встретились. Кровь не всегда означает действительное родство, уж Айдан это понял очень хорошо. У него была Ранве, и ему этого было достаточно. Когда-нибудь он обязательно заберет ее и наконец-то станет отцом, а не тем, кто появляется, пропадает, потом снова появляется и опять пропадает... да. Когда-нибудь это точно произойдет.
[indent] — Я дал слово не открывать этого. Никому и никогда, — после достаточно долгого молчания проговорил Кусланд, смотря перед собой. Он снова помолчал, потом вздохнул. — Поэтому и тебе тоже я не дам ответ. Могу только сказать, что это не была магия крови. Никто из магов, которых я встречал, не владеет этой силой. Это что-то настолько же древнее, как сами Древние боги. Это не чудеса. Это магия, но магия, которой нет объяснения. Я пытался найти ответ, хоть какие-то аналогии, и не нашел ничего. Возможно, я плохо искал.
[indent] Какая магия способна вселить в нерожденного еще даже ребенка, на расстоянии, душу Древнего бога, которого убил его отец? Да, возможно, это был какой-то вид магии крови. Точнее, та величайшая сила, ее крохи, во что магия крови превратилась многие сотни лет спустя, превратившись в жалкое подобие на хоть какую-то магию, известную дикой ведьме — но это не было той магией крови, которую они знали. Айдан много раз с ней сталкивался, в том числе — в Пике, и ничего из того, что он видел, не было похоже на то, что сделала Морриган. Уникальная ведьма, и, пожалуй, Кусланд хотел бы, чтобы она и мальчик были живы.
[indent] — Ты не понимаешь, о чем ты говоришь, — Айдан поморщился. — Возможно, вам цена кажется вполне уместной. Но вы не смотрели в то, что служило архидемону глазами, вы не чувствовали его так, как самого себя, вы не слышали Песни. Вы... не ощущали того, что чувствовал я, когда клинок заходил ему в череп. И вам не понять, что Мор нельзя победить тем, кто его видел. Я проиграл. Мор живет во мне, и до самой смерти он будет преследовать меня. Никто из Стражей не пришел нам помочь тогда, Валья. Нас было двое, нам было по двадцать лет. Мор покалечил нас обоих — его можно приглушить, но не избавиться от него. Эти раны больше никогда не заживут.
[indent] Айдан повернул голову, посмотрел на Валью, качнул головой. Никто не может этого понять. И не сможет. Это примерно как объяснить слепому цвета. Это не было обвинением. Это было констатацией факта, и его Кусланд уже давно принял. Те, кто прошел вместе с ним, могли отчасти понять его больную душу, но все равно — не в полном объеме. Разве что Алистер. Но Тейрин пошел своей дорогой.
[indent] — Легких? — криво усмехнувшись, спросил Кусланд. — Разве решения бывают легкими? Они бывают быстрыми, но от этого они не становятся легкими. Каждое мое решение во время Мора было быстрым, Валья. Поддержать магов и дать в морду храмовнику на входе, орущему про Право уничтожения, применить магию крови для спасения ребенка, перебить предателей-долийцев, из ненависти породивших проклятие, посадить на трон Орзаммара тирана, но правителя, а не тряпку, не способную вывести гномов из кризиса. Думаешь, мне было легко вершить судьбы? Думаешь, я хотел быть палачом и судией? Страх — это нормально. Значит, ты еще жива. Я живу и вижу, что мое последнее решение — жить, было правильным. Иначе в Бездне окажется и орден, и твои грифоны. Если ты посмотришь чуть дальше стен Вейсхаупта, то ты поймешь, что Тедас пришпоренной лошадью несется в Пустоту. Только вот даже во время скачки в Бездну нужна сила, чтобы натянуть удила и ее остановить. А для этого нужна согласованность, а не раздробленность. Ты поймешь, о чем я говорю, позже. Пока... пока делай то, что ты делаешь. Я думаю, что ты все делаешь правильно и сможешь принять правильное решение, когда придет время.
Поделиться212019-02-16 17:37:12
Валья вздохнула. Она не рассчитывала на ответ. Если бы он мог быть дан, он был бы дан много лет назад. А если тогда правда осталась неизвестной, логично, что таковой останется и дальше. У него было право на свои секреты.
— Я не призываю тебя к ответу. Но я боюсь последствий. Ты можешь гарантировать, что их не будет? Ты говорил, что-то про "спросил бы с виновного", так ответь про то, про что можешь ответить: что мне делать, если несколько лет спустя они погибнут из-за того решения, о котором ты не можешь сказать, а я ничего не знаю? С кого мне спрашивать? Ну, при учёте, что я не могу тебя убить, понятное дело. Что я спрошу с тебя в тот момент, когда моя жизнь потеряет всякий смысл? Вот именно что ничего. И потому мне страшно. У людей есть все шансы их полностью истребить. А я всего лишь рядовой Серый Страж с ограниченным сроком жизни и малыми возможностями.
Ну, в общем, всё с этим понятно было: когда прочие не могли нарадоваться возвращению грифонов, испытывая подъём моральных сил и радость, Валья понимала, что шанс у них только один. И теперь, когда информация об этом дрянном ритуале доступна, вопрос времени, когда история повторится.
Кусланд не понимал, что самка и самец в тех условиях ничего не решат, ведь они погибнут. Что на самом деле только способ Иссейи поможет — прятать здоровые кладки. Одну, вторую, третью. Ровно тем же способом, что и она. Потому что грифоны погибнут в течение года. А вот у кладки — есть шансы. И как тут справиться? Как она сможет забирать не всю кладку целиком, а хотя бы одно яйцо? Кто ей позволит? Она правильно сказала — она всего лишь рядовой страж, чьи права весьма спорны и игнорируемы всеми. Кто угодно тут выше неё по званию. Она подчиняется приказам. И либо она начинает их саботировать, либо всё же исполняет, не обсуждая, как хороший солдат. Однако давайте вспомним опыт Иссейи, которая тоже, как хороший солдат проводила Посвящение для грифонов и использовала магию крови? Вот-вот. Конечно, будь у неё статус повесомее, Валья могла бы больше. Но думать о выслуге лет, стремлении занять какой-то важный пост (Первого Стража, ага) — это всё абстрактные фантазии, которые отнимут время и силы. А такой роскоши у неё не было, слишком много было текущих задач, которые нельзя было делегировать. Да и некому. Впрочем, права делегировать у неё тоже не было, так как статус рядового Стража это статус рядового Стража. Делегируют тут иные.
Не всё просто, в общем.
— Конечно, я не понимаю, о чём говорю, — она пожала плечами, продолжая сидеть небольшим удобным комочком, — мне не дано это осознать или разделить с тобой по-настоящему, — тут у неё появилась мысль, которую она думала давно, но не думала, что она вот так вот воплотится, — но я могу тебя выслушать. И записать. Для хроник, чтоб они были. Я сохраню эту историю так, как ты её выдашь. По результату либо отнесём её в библиотеку, либо припрячем до поры до времени. Просто если мы её не сохраним, шансов понять не будет ни у кого.
Тяжко, конечно, будет вспоминать про такое. Валья думала, что он откажется. Уверена была. По идее она предлагала ухнуть с головой в этот ужас обратно, снова пройти все потери, лишения, боль. Просто чтоб она выслушала и записала. Вряд ли он сочтёт это хорошей идеей. Но предложить должна была. Дневник Иссейи, пусть и нёс потенциальную опасность, но и польза от него была вполне ощутимая. Даже если не найденные грифоны, то понимание того, что тогда происходило, было крайне важным. И понятно, что любая точка зрения субъективна, не без того. Но история Пятого Мора должна быть сохранена. Так или иначе. Лучше бы из первоисточника, конечно.
Поделиться222019-02-16 19:36:08
[indent] — От этого? Да. Грифоны не могут пострадать от этого моего решения, — пожал плечами Айдан. — В остальном, прошло уже много лет, и все, что можно было, из моих решений уже вытянули.
[indent] Айдан опустил подранную руку на грифончика, принялся его неспеша гладить, рассуждая об этом вот "я не могу тебя убить". Вряд ли он был бессмертным. То, что выжил до сих пор — да, были в жизни огорчения. Но ведь вон, его закогтил грифончик — и ничего, шла кровь. Наверняка мог найтись тот, кто его все-таки бы убил. То, что пытались и не получалось — ну не его же это проблемы? Он же не станет просто ждать, пока ему откусят голову. Хотя наверняка когда-нибудь у кого-нибудь точно получится его убить. Однозначно.
[indent] — Я тоже когда-то был двадцатилетнем, только-только прошедшим Посвящение, рядовым Стражем. Знаешь, что произошло? Армию разбили порождения тьмы из-за предательства одного забавного мужика. И два двадцатилетних рядовых Стража, Валья, остановили Мор. Думаешь, я считал, что могу убить архидемона? Остановить Мор? Да я не думал. Я просто делал. Потому что хотел жить, потому что из-за Мора, косвенно, была убита моя семья. Я умел владеть мечом, но никогда не был в битвах или полевых стычках, и быстро понял, что годы моего обучения — это время коту под хвост, и мне нужно переучиваться. Я не был готов, я, казалось бы, не мог, но сделал. Поэтому если я где-то просчитался и грифоны все-таки погибнут из-за моего, — он выделил слово интонацией, — решения, ты вполне можешь с меня спросить.
[indent] Айдан негромко фыркнул, но так, скорее смешком, а не с возмущением, услышав, мол, хронику надо записать. Хронику... то, что надо, уже давно записали — в тридцатом начался, в тридцать первом закончился, все счастливы, рады, живы и даже целы, без оторванных конечностей. Ура-ура Герою Ферелдена, давайте поставим еще один пафосный памятник. Как места уже нет? А давайте тогда сверху на существующий.
[indent] — А зачем кому-то понимать меня? — он пожал плечами. — У меня есть несколько людей, кто понимает меня, и мне достаточно. Я не хочу, чтобы меня понимали, мне плевать на понимание других людей, не в этом их задача. Но если ты хочешь сохранить историю так, как ее когда-то написал тот маг, пусть. Но не сейчас. Я должен доделать свои дела, а потом мы выберемся куда-нибудь подальше от людей и я тебе расскажу, как видел Пятый Мор и про того, по чьей вине он начался. Вот уж кто достоин внимания. Пусть это будет дополнительным стимулом для тебя не делать глупых поступков.
[indent] Айдан усмехнулся. Архитектор был, пожалуй, уникальным созданием, фанатиком своего странного, но полезного дела. Кусланд сомневался, что про него знал даже Ивар, но все возможно. Как и о причинах возникновения Мора, если фон Триттен не нашел и не стряс эту информацию с Тейрина — тот всегда был тряпкой и никогда не умел держать язык за зубами, а попытка разговорить Айдана у Ивара провалилась с треском, поэтому они сейчас вежливо делали вид, что их не существует друг для друга. Да пусть он катится к демонам, этот великий Первый Страж, который не выполнил свой долг Стража. Удобно устроился, урод. И когда-нибудь Айдан обязательно с него спросит — ровно так, как говорил Валье.
[indent] За все спросит.
Поделиться232019-02-16 20:44:41
Эльфийка задумалась. Успокаивали ли ее слова Кусланда?
Вообще странно было бы верить на слово тому, кому ты верить ни при каких обстоятельствах не собиралась, что бы он не сказал и не сделал. Он же так ничего и не объяснил, просто заверил, что, мол, ничего не будет. По крайней мере с этой стороны. Простое заверение, обычные слова. Он мог лгать. Еще вчера она бы совершенно точно была уверена, что он лжет.
— Аррр! — досадливо заворчала она, — Ну почему с тобой все так, а? Ты всегда все выворачиваешь наизнанку или мне просто повезло?
Потому что иррационально — она ему верила. А не должна была. Ну вот так. Просто верила.
А это всякие там чувства, пушистые и детские — наивность, вера в чудеса, доверчивость. Это все вообще откуда в ней? Она ж знала, что верить людям нельзя, что Стражи в своих интересах уже однажды угробили грифонов, что отдельно взятые Стражи чем угодно занимаются, кроме того, чем должны бы, что им важна и ценна борьба за власть и всякое прочее. Что-то Кусланд такое про животных сказал, что они честнее или как-то в их пользу высказался. Про всех животных она бы не сказала, а вот на примере грифонов была согласна. И вот он недалеко сидит живой человек, а верить ему хочется и почти даже верится. Ну не глупость ли?
Валья усмехнулась:
— Ну, слушай, значит у меня впереди много интересного. Раз мне двадцать, я свеженький Серый Страж и в мире начинает твориться какая-то ерундень не очень здравая, а особой активности по этому поводу среди собратьев не наблюдается. Значит, скоро начнется. Буду готова. Хотя мне и готовиться не надо, даже завещание писать не на что. Так что хоть сейчас.
Хотя, конечно, это она не очень серьезно. Серые Стражи существуют для одной-единственной цели. И это не сидеть сиднем сто лет, дожидаясь очередного Мора. Эльфийка не была сильна ни в одном из воинских искусств, но коль скоро все же вошла в ряды Серых Стражей, то размышляла о смысле жизни, если угодно. Цель существования и прочее. Обсуждать особо не обсуждала ни с кем, так как ну какая разница-то? Но для себя поняла и решила, что Серые Стражи существуют не для того, чтобы раз в сто лет или реже убить Архидемона (хотя это тоже надо делать). Но это как очередное крупное сражение, которое надо выиграть любой ценой. Ну да. Любой. Однако помимо этого сражения нужна грамотная тактика сдерживания противника. Точечные рейды, которые тут повсеместно проводились как-то не особо играли роль, когда приходил Мор. Все равно порождений тьмы было огромное количество. Что решали эти рейды, патрули и постоянные тренировки? Да ничего! Решения не было. Они просто ждали все, готовились и в перерывах как-то жили. Не очень долго, надо признать, и не особенно счастливо.
И тут либо надо пересматривать тактику, либо признаться, что извините, мы тут просто Архидемона убиваем раз в сто лет. А больше от нас особого толку и нет. Даже грифонов собственных угробили совершенно бездарно — единственную свою драгоценность и то не сохранили. Ни идеи, ни идеологии, ни особого смысла.
Остатки социально-политической власти Серых Стражей либо должны быть подтверждены и усилены, либо Право Призыва так или иначе скоро будет аннулировано. Отгрызут, в общем, и авторитет (местами дутый, будем честны), и ресурсы, и людей вероятнее всего. В общем, как-то оно бестолково все выглядело на практике. Даже по Вейсхаупту было видно. Огромная крепость сейчас ладно если хотя бы на половину использовалась. Людей мало, ресурсов содержать, чинить и обновлять нет. Она не то, чтоб сильно хорошо за это время успела осмотреться, но давала себе труд полазить по крепости, раз уж Каронел так неосмотрительно показал ей заброшенные и необитаемые места. Года через два, возможно, она скажет, что нашла и осмотрела их все. Сейчас — лишь часть. И удивилась тому, что когда-то все это использовалось. Когда-то Стражи были реальной силой. Сейчас — лишь слабой тенью того, почти уже сошедшей на нет.
Она кивнула, серьезно глядя на собеседника.
Валья улыбнулась неожиданно для себя какой-то чужой, не своей, улыбкой, которая сразу сделала ее взрослее и смелее, а взгляд из задумчивого стал цепким и непривычно... наглым?
— Я могу считать это обещанием?
Поделиться242019-02-16 22:17:00
[indent] — Я всегда все оборачиваю в свою сторону, — улыбнулся Кусланд. — Или, повторяю, я бы сдох еще в тридцать первом.
[indent] Айдан, пожалуй, мог недоговаривать. Только вот откровенная ложь ему претила и бесила, поэтому у него было очен много вопросов к достаточному количеству людей. Так или иначе, Айдан старался быть честным не только с остальными, но, в первую очередь, с самим собой. Жить в иллюзиях было больно, он пытался. Кусланд усмехнулся на иронию, пожал плечами, мол, как знать, может, тебе на роду написано остановить Шестой Мор, который грянет так же внезапно, как Пятый, потому что Архитектор в своих исследованиях точно не остановится, а ведь могут быть и другие древние магистры, кроме него и спятившего Корифея, с которым воевала Инквизиция.
[indent] Но в одном она была права. Орден ничего не делал, а ведь должен был. Возможно, не в этой войне, но во время Мора — точно должен был. И не сделал ровно ничего. Похвальное решение для тех, кто обязан был, создан был для того, чтобы решать такие проблемы. Да и... только ли от порождений тьмы были призваны защищать Тедас Стражи? Даже если так, почему только Легион мертвых, который напрямую жаловался, торчал на тропах и отбивал их атаки? Да, без архидемона порождения не полезут на поверхность черной неудержимой волной, только нужна ли волна, чтобы смести небольшие деревни и городки вроде того же Редклифа, который чуть не стер с лица с земли неудачный магический эксперимент? Где была, в конечном-то итоге, правда? Вопросов было намного больше, чем ответов.
[indent] Айдан повернул голову, снова посмотрел на Валью, светлые глаза стали серьезными. Обещанием? Кусланд очень редко давал обещания, но... увековечить Пятый Мор от того, кто его пресек на корню, а потом не мог отдышаться, привалившись к зловонному трупу дракона и негромко выл от боли во всем теле, когда, казалось, горела сама кровь в венах и разорвало разом все жилы? Так себе идея, но если это кому-то потом, через четыреста лет, может быть важным...
[indent] — Ты хочешь слово Айдана Кусланда? — хмыкнул он. — Я даю тебе слово. Но не называю сроков. Это может быть завтра, а, может, через десять лет. Сначала я найду то, что должен найти, а потом... потом или ты придешь ко мне, или я приду к тебе, и я расскажу тебе о Море, что видел сам.
[indent] Не сейчас. Сейчас он отделается от вцепившегося в него грифончика, пойдет, отоспится снова, поест, переоденется, наденет доспехи, возьмет меч... и снова спустится на тропы, чтобы, как заведенный, искать лекарство от Зова. Сначала — Зов, потом — все остальное. Дела ордена, рассказ о Пятом Море, грифоны, весь Тедас — потом. Потому что если он навсегда уйдет на Глубинные тропы, превратившись в гарлока, кто провернет все остальное? Он не видел никого, кто мог бы вернуть ордену величие кроме себя — без скромности и по факту дел. В мире были исполнители, а были лидеры, и нужны были и те, и другие, чтобы он удерживался на плаву, а не катился в Бездну, как Тедас делал сейчас. Зато с песнями и плясками, весело же как получалось, пусть и следует отдать должное Инквизиции, которая делала все, лишь бы затормозить этот процесс. Демон их знает, получится или нет.
[indent] — Или попробуй найти Алистера. Он всегда был жутко болтлив и слишком несерьезен, расскажет все, как на духу. Только не верь тому, что его воспитали летающие собаки, — Кусланд криво усмехнулся. — А сейчас... все-таки забери этого злого грифона. Пора бы и честь знать, дела не ждут и сами себя не сделают.
[indent] А хорошо было бы. Идешь ты себе такой, идешь, никого не трогаешь, и тут — БАХ! — и на тебя сваливается озарение, как избавить себя, да и других Стражей, от Зова. И сразу становится так хорошо, спокойно, и сразу можно вершить великие дела, не оборачиваясь на вечную проблему нарастающего Зова, который когда-нибудь превратиться в четкую команду — идти и умереть.
Поделиться252019-02-16 23:02:12
Ну, вот и оно. Валья торжествующе и широко улыбнулась. Ей почти не доводилось так улыбаться. Он так честно и твердо держал обещание, данное кому-то там столько лет назад, что она сейчас знала: он все исполнит. Время не важно. Он сделает, раз обещал. И это был повод для того самого смеха юной победительницы, радующейся своей наивной победе. Ну то есть ерунда же — просто обещание. Но раз он так верен своему слову, то это сродни клятве, которая будет исполнена. А значит...
Она выпрямилась, подалась вперед, практически перетекая на колени, привставая — опыт ношения мантии учил двигаться в длинных шмотках вернее, чем любая из тренировок, а пластика, выработанная в это время оставалась потом навсегда. Сощурившись, Страж близко-близко посмотрела в глаза Кусланду.
— А теперь немного эльфийской магии, — если это работало хоть сколько-то примерно так, как она догадывалась, — Призыв не возьмет тебя, пока ты этого не исполнишь, потому что ты пообещал. Ты не можешь погибнуть, — лукавая улыбка, и она отстранилась, вновь впадая в задумчивость, — кстати, ты заметил, что Стражами нас делают тоже при помощи... магии крови, прямо скажем? Порицаемое искусство практикуется у Серых Стражей много сотен лет. Чтоб нас было много. И, еще факт: Иссейя — маг, которая написала этот дневник — очистила от скверны яйца грифонов, вытянув ее в свое тело. А она была маг крови. Удивительное дело, можно очистить кого-то от Скверны, представляешь? Просто перенести ее в другое тело. От грифона к человеку, значит, видовое совпадение не обязательно, ведь грифоны и люди очень разные. А еще я заметила, что при сотворении филактерии, при помощи которой нас, магов выслеживают если мы сбежали, тоже используется магия крови. То есть храмовники ее практикуют повсеместно, а нас только за подозрение казнят. Иронично, правда? Я тогда задумывалась еще, можно ли обратить магию крови на пользу. Скользкий был момент. По результату — итог был страшным, Иссейя все-таки зря ее использовала. Но заметь, если магия крови все же практикуется, о каком освобождении от порождений тьмы или демонов мы можем говорить? И либо это не проклятое искусство — просто используется оно неправильно — либо это все-таки проклятое искусство и оно должно быть запрещено всем. И Серым Стражам тоже, потому что, по сути, убивать следует и нас тоже, потому что мы тоже порождения тьмы. Люди, которые медленно в это мутируют. Я не верю в версию церкви. Я думаю, что маги древности доэкспериментировались. А мы никак не можем этого понять, и продолжаем их практику. Такие дела.
Скользкий такой вопросец. История утверждала, что Первый Мор смог быть остановлен только при помощи Серых Стражей. И да, они погибали все без исключения. Но теперь-то она знала, что если в ритуале используется кровь — то это магия крови. С одной стороны, если она делает Стражей или позволяет извлечь Скверну, то она полезна? Но с другой стороны, на пользу ли Стражам быть Стражами вообще? Есть ли хоть какая-то польза от магии крови? Ну хоть какая-то? Реальная, а не выдуманная? Непонятно. Но при этом весьма и весьма сомнительно. Природа Скверны так и не была раскрыта. Живое однозначно погибает, если Скверна попадает в организм. Выживают только Серые Стражи, прошедшие Посвящение. Если выживают, конечно. Ну так не с родни ли тому самому ритуалу про грифонов ритуал Посвящения? Грифоны погибли быстро. А люди, возможно, нет. Грифоны подхватили заразу вне зависимости от контакта или его отсутствия. Люди, вероятно, заражаются не так. Но сходно одно — Скверна поражает живых. И без магии крови (а иногда и при ее использовании тоже) Скверна убивает. А магия крови позволяет замедлить этот процесс. Каждому по-своему и на свой срок. Замедлить, но не отменить! Если какой-то маг крови не уберет Скверну из тела. И может статься, что порождения тьмы впервые появились как раз по этой причине? Когда маги (возможно, тевинтерцы?) позаражались Скверной во время своих магических практик, а потом в рабов ее повытягивали, да и сослали их куда подальше, предоставив их своей судьбе. А они не погибли. И пришли, чтоб отомстить. Могло такое быть? Может и нет. Но уж точно это правдоподобнее истории про магистров и Создателя.
Так что если уж говорить серьезно, то должны быть упразднены и Серые Стражи, и Храмовники, и все эти практики, связанные с магией крови. Потому что гибель Архидемона не отменяет наличие порождений тьмы. То есть проблема-то не решается. Архидемон ими руководит, но не рожает же!
— Спасибо за совет. Алистера я найду, но тебя от обещания не освобождаю. И торопить не стану с его выполнением тоже. Живи подольше. Можешь и других кого присоветовать, я буду не против. Хоть пятнадцать лет по ним ходить буду.
Забрать грифона? Казалось, ему и так хорошо. Ох уж эти дела, даже с грифоном не дадут пообщаться нормально.
Эльфийка свистнула, подзывая грифонов. Общаться с ними словами было не особо полезно. А вот иные звуки они очень хорошо улавливали и понимали. Сонный грифончик голову поднял, но лениво смотрел, совершенно не желая покидать насиженное место. Валья посвистела еще раз. Птенец нехотя встрепенулся.
— Иди-иди, нечего задерживать серьезного дядю, видишь, у него дела. Он тебя попозже навестит, и потом можешь оставить его себе, я не возражаю. Будет тебя чесать, кормить, чистить за тобой, ну, в общем, станет твоим жрецом. Но ты вырасти сначала. И дай ему закончить со своими важными делами. У тебя они тоже, между прочим, есть.
Вряд ли грифончик понимал слова. Но подзывающие интонации улавливал очень хорошо. Всем своим видом демонстрируя нежелание куда-то идти и оставлять своего жреца без внимания и присмотра, птенец все-таки лениво доковылял до эльфийки и плюхнулся рядом с сестрой, положив голову ей на спинку. Сонно же прикрыл глаза.
Тема закрыта
Страница: 1
![[SPN: the new adventures]](http://spacewind.su/images/banners/spn_88x31_an_1.gif "[Сверхъестественное: Новые приключения]"){kind=small}
