Главное — сохранить лицо. Вот, о чем думал Зевран, когда шёл позади Серого Стража и сверлил угрюмым взглядом его спину. Если бы антиванец умел испепелять подобным образом, Айдан давно бы осыпался к его ногам кучкой пепла. И это несмотря на то, что он поддерживал большую часть решений Кусланда, какими бы идиотскими и далекими от здравого смысла они ни были. Но это! Айдан превзошел самого себя.
— Эй, остроухий трубочист, ты весь как натянутая струна. Если бы я не видел тебя в бою, я бы подумал, что ты боишься. — Подначивал Огрен, довольный тем, что хоть кто-то согласился отправиться на поиски его жены.
— Вовсе нет, мой вонючий друг. Однако глупо было бы отрицать, что затея весьма... Сомнительная.
Зевран лукавил. От этого места ему делалось не по себе, но бросить Айдана и отступить, потакая инстинкту самосохранения, попросту не мог. Накануне у них со Стражем случился не самый приятный разговор, во время которого Ворон пытался воззвать к его разуму, на что получил сухой ответ: можешь уйти, когда пожелаешь.
Он злился. И на себя, что не сумел переубедить командира отказаться от заведомо самоубийственного замысла, и на Айдана, с его ослиным упрямством.
"Если мы там все погибнем, я до скончания века буду являться к тебе призраком и напоминать об этом." — Пообещал Зевран. Но по утру (вероятнее всего это было именно утро) вышел вместе с остальными.
И вот к чему это привело.
Айдан и гном колошматили огра, не оставляя попыток изрубить в капусту. Выходило плохо. Огр лидировал по всем фронтам, а его оглушительный рев сотрясал стены и сводчатый потолок. Зевран и Винн прикрывали спины товарищей, пытаясь сдержать чудовищ у входа в тоннель. Эльф схлестнулся сразу с двоими противниками, третий только что получил хорошего пинка и на время выбыл из игры.
— Вот зар-раза! — Заскрежетала сталь высекая искры и, Зевран едва не взвыл, ощущая как напряженные до предела мышцы буквально рвутся по волокнам, настолько сильным оказался натиск. Он присел, колоссальным усилием сумев все же оттолкнуть вражеские клинки и уйти в боковой кувырок. Вовремя, оба меча царапнули каменный пол ровно в том месте, где только что находился эльф. Видимо, нападавшие сообразили, что синхронностью мишень не взять и разделились, осыпая Зеврана хаотичными ударами, парировать которые оказалось весьма не просто. К ним присоединился третий.
Ворон отвлекся всего на долю секунды, сталь обожгла скулу, оставив длинный тонкий порез. Это взбесило его. Он поднырнул под руку ближайшего противника, каким-то чудом уклонившись от атак двух других, схватил за запястье и дернул на себя, прямо на подставленный кинжал. Нужно было заканчивать схватку, тем более, что враги все прибывали. Не придумав ничего лучше, Зевран развернулся, вырывая кинжал из груди убитого и швырнул тело в гарлока, что уже целился ему мечом между лопаток. Оставался еще один. Вожак. Боковым зрением Ворон видел, как огр замахнулся своей лапищей, снося часть древней колонны, Огрен, стоявший почти вплотную к ней, успел броситься на пол и откатиться в последний момент.
Гарлок-вожак, уверенно теснивший Зеврана, вывернув топор, с силой ударил эльфа ногой в грудь. Последний подставил руки, защищая ребра, но помогло мало. Его откинуло назад, аккурат под новый замах огра. Он так и не понял, кто кого спасал: Айдан — его, или он — Айдана. Сердце оборвалось, прекратив стучать, когда пол тоннеля ушёл из-под ног, за ним последовало падение в пустоту и сильный удар, который вышиб воздух из лёгких эльфа, заставив его беспомощно позевать ртом. Что было дальше, Зевран не знал, его сознание угасло, подложив тем самым большую свинью.
Сквозь непроглядную тьму до него донеслись неясные голоса и ощущение реальности начало постепенно возвращаться. Ворон с трудом открыл глаза и издал сдавленный испуганный возглас — он ничего не видел. Рядом кто-то гремел железом и ворочался, жалобно скулил мабари. Зевран уперся рукой в пол, приподнимаясь на локте. Дышать было больно, каждое движение тоже причиняло боль. Но вроде бы повезло, он или ничего не сломал, или у него шок, и неприятные подробности падения выяснятся немного позже. Раздавшаяся рядом ругань очень четко обозначила — кто именно составил ему компанию.
— Да. Я в порядке. — Вранье. Какой тут к порождениям порядок. — Здесь просто темно или?..
Вопрос отпал сам собой, когда Ворон поднялся на ноги и увидел вверху слабый свет. Он облегчённо выдохнул, протягивая Айдану руку, чтобы помочь встать. Конечно, сейчас было не совсем уместно думать о подобном, но беспомощный в своей броне Страж напомнил Зеврану перевернутого на спину большого жука.
Ситуация, в которую они попали, казалась если не безвыходной, то очень и очень неприятной. Во тьме, отрезанные от своих соратников, раненые (эльф чуял запах крови и опасался, что Айдан пострадал сильнее). К тому же в "яме" нестерпимо воняло огром.
— Надеюсь, хоть этот сдох. — Зевран попросту не находил в себе достаточно сил сейчас, чтобы продолжить бой. Им нужна была передышка. — Ты не ранен, мой Страж?
Сам Ворон чувствовал себя изрядно помятым, он точно зашиб плечо при падении и теперь одна рука слушалась хуже, жутко болела голова и звенело в ушах. Собственно болело все, что только могло болеть, будто он весь сейчас представлял собой сплошной комок оголенных нервов, однако с этим вполне можно было мириться, особенно если не обращать внимания.
— Я упустил оружие. — Зевран отошёл от Айдана, чтобы отыскать свои разлетевшиеся после падения клинки. Темнота играла против них. Забывшись, эльф двинулся вдоль залы, но через несколько шагов обнаружил препятствие в виде упавшего сверху здоровенного куска камня, бывшего некогда частью подземной дороги. Удар пришелся на самую незащищенную часть ноги, аккурат под коленную чашечку, где кончались наколенники, а сапоги ещё не начинались. Зевран тихо вскрикнул и замер, перестав что либо слышать вокруг себя, в глазах должно быть потемнело, однако он этого не заметил из-за того, что вокруг было уже темно. Как только первая волна болевого шока отступила, эльф рухнул лицом вперёд, выставляя руки и упираясь ладонями в валун. Так он и стоял, наклонившись и едва дыша. Когда дар речи вернулся к нему, он громко и грязно выругался, а его голос эхом разлетелся по подземному залу. Да, ругаться Зевран умел виртуозно, не менее виртуозно, чем Айдан. Откуда-то сверху послышался усталый, с нотками осуждения голос магессы, минутами ранее бедная Винн уже выражала свое недовольство по поводу мыслеизъявлений Стража.
— Зевран.
Эльф недовольно засопел, умолкая и выпрямляясь. Обошел валун, придерживаясь за него, и дальше передвигался по подземному залу уже с предельной осторожностью: выставив перед собой руки и тщательно выбирая куда ставить ноги.
Подошва сапога наткнулась на какой-то металлический и плоский предмет, эльф случайно отбросил его, и он прозвенев по каменному полу, отлетел куда-то в темноту. Однако теперь отыскать его было проще. Второй клинок обнаружился рядом с местом их падения. Переломленный пополам упавшей сверху каменюкой.
— Я так любил этот кинжал. — С досадой произнёс эльф, ощупывая пальцами сломанное лезвие. Увы, для боя оно больше не годилось. Он снова вздохнул. Хотелось произнести порядком надоевшую, но такую уместную фразу: а я говорил! Зевран сдержался, решив приберечь лестные высказывания на потом.
— Как будем выбираться? — Ворон сомневался, что Страж знает ответ на этот вопрос. В какую сторону ни пойди, существует высокая вероятность, что ход уведет их далеко от союзников, Глубинные тропы были тем ещё лабиринтом, по которому блуждать можно вечно.
Вдалеке, в конце широкого тоннеля, заплясали отблески света. К ним направлялись враги (или спасательный отряд гномов, что вряд ли), а значит передышка закончилась.
— Будем биться или попытаемся сбежать? — Зевран отшвырнул сломанный кинжал и встал рядом с Айданом, сердито сжимая рукоять меча. Он снова начинал злиться.